Я влюблялся и разочаровывался, делал ошибки и преодолевал их, я сражался на войне и упорно трудился потом. Я твердо знаю, чего хочу! Почему же вы мне не верите?
– Я и не представляла… Ох, Филип, простите меня!
– Вы больше не сомневаетесь во мне? – (Она уткнулась носом ему в плечо и покачала головой.) – Вы меня любите?
– Да!
– Тогда докажите!
Она встала, обвила его шею руками и, отбросив осторожность и забыв о приличии, отдалась нахлынувшему на нее чувству облегчения и счастья. Она с радостью покрывала частыми поцелуями его щеки, лоб, глаза и губы. Оба уже не могли остановиться. Глубокий, долгий поцелуй захватил их полностью, и они опустились на диван, шепча слова любви и восторга.
Наконец Филип поднял голову.
– Вы доказали мне, – прерывистым голосом произнес он.
– Этого достаточно?
– Этого никогда не будет достаточно, моя ненаглядная, любовь моя, сладость моей жизни! – Говоря, он ласково откинул пряди волос с ее лица. – Но пока хватит. – И засмеялся, увидев, с каким ужасом и смущением она обнаружила, что волосы у нее растрепались и разметались по спине, а платье в беспорядке.
– Вместо того чтобы смеяться, мой любимый, лучше помогите мне найти булавки, – строго заметила Розабелла. – Бекки, должно быть, уже готовит чай. Когда вы ели в последний раз?
– Я перекусил перед дорогой.
– С тех пор прошло часов шесть! Помогите мне застегнуть вот этот крючок, и я поищу Бекки. Филип! Просто застегните крючок, и все!
– Как жаль! В таком случае, пока вы ищете Бекки, я поговорю с вашим отцом.
Розабелла была вполне довольна – Филип собирался просить у отца ее руки.
– Входите, Уинболт, и поскорее закройте дверь. Уолтерс, исчезни!
Филип вошел в спальню мистера Кел-ланда и прикрыл дверь.
– Вы заняты, сэр? Я бы хотел поговорить с вами. О Розе.
– Да? – Мистер Келланд изобразил большое удивление.
Филип рассмеялся.
– Я уверен, что вы знаете о моем желании жениться на ней, сэр, и по возможности скорее.
– Если вы спрашиваете моего согласия, то я вас благословляю. Вы мне нравитесь, Уинболт, и я считаю, что вы – подходящий муж для нее, но…
– Я знаю: мы должны подождать до тех пор, пока ваши дочери не поменяются ролями. А этого не произойдет до возвращения Анны.
– Именно так. И тогда я буду в восторге принять вас как зятя. По сравнению с предыдущим вы явно выигрываете.
– Благодарю вас, сэр, – смиренно ответил Филип.
Мистер Келланд едва заметно улыбнулся.
– Я мог бы выразиться поудачнее, не так ли? Мне следовало сказать, что лучшего мужа для Розы нечего и желать.
– Спасибо. Я смогу достойно ее обеспечить, за ней будет закреплена собственность.
– Хорошо-хорошо, мы обсудим это позже, если позволите.
– Но…
– Что «но»?
– Существует проблема, связанная с ее покойным мужем.
– Он же умер.
– В этом я не сомневаюсь. Но при каких обстоятельствах? И почему?
Мистер Келланд бросил на Филипа зоркий взгляд.
– Вам кажется, что здесь кроется тайна? К сожалению, я не смогу вам помочь: Роза мне так и не доверилась.
– Понятно…
– Но я с вами согласен, у меня тоже есть подозрения.
– Не могли бы вы поделиться ими со мной?
– Ордуэй был связан с очень странными людьми. Одно время я даже справлялся о нем. Он употреблял опиум да и вообще все, что попадало под руку. И он был… – Мистер Келланд недовольно поморщился. – Я много читаю, Уинболт, и меня трудно поразить тем, к чему имеют пристрастие современные богатые и праздные молодые люди. Раньше такое тоже бывало. Но когда это касается твоей собственной семьи… У Ордуэя были противоестественные наклонности…
– Вы это знали? И позволили собственной дочери выйти за него замуж? – Филип не смог скрыть возмущения.
– Конечно, я об этом не знал, пока они не поженились! Леди Ордуэй буквально заставила Розу выйти за ее сына, а моя дочь была готова на все, чтобы угодить крестной.
– Все равно…
– Да, вы, разумеется, правы. Я не справился с отцовским долгом. Я не должен был давать согласия. Но я просто не проявил достаточной заинтересованности и твердости, так как это привело бы к большому шуму. Вижу, вас это очень шокирует. Но леди Ордуэй практически удочерила Розу, и, за исключением лета, я совсем не видел девочку начиная с шести – семилетнего возраста. Конечно, я потом об этом пожалел и особенно жалею последние несколько месяцев.
Филип с трудом сохранял спокойствие.
– Значит, вы ничего больше не можете сказать про Ордуэя?
– Правду знает только Роза… либо часть правды. Расспросите ее, если на самом деле хотите узнать. Но мой вам совет – оставьте все как есть.
– Я подумаю об этом, сэр, – коротко ответил Филип и встал, чтобы уйти.
После плотного ужина, поданного Бекки, Розабелла и Филип вышли из дома. Он повернул в сторону рощицы.
– О нет, не туда!
– Отчего же? Я хочу осмотреть рощу, чтобы определить, с какой стороны в ней появился Селдер.
– Пожалуйста, Филип, не произносите это имя! Говорю вам – его знать опасно. И зачем вам понадобилось упоминать о нем! – с отчаянием в голосе воскликнула она.
– Потому, дорогая и любимая Роза, что я намерен уничтожить эту змею.
– Нет! – вскрикнула Розабелла. – Нет, я не хочу об этом слышать. Не трогайте его!
– Не получится. А как быть с Анной? Этот человек полон решимости завладеть бумагами, и он не остановится, пока не найдет их… или пока его не остановят.
– Я знаю, знаю! Но вы не должны этим заниматься. Я что-нибудь придумаю.
Филип Уинболт редко терял терпение, но тут он взорвался.
– Кем, черт возьми, вы меня считаете, Роза? – с жаром воскликнул он, – Ваша сестра назвала меня тряпкой, и, клянусь Богом, вы тоже так думаете!
– Вовсе нет, Филип, дело не в этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51