Жизнь, пожалуй, стала намного интересней, насыщенней, но утомительней – тоже. Впрочем, об этом можно спросить у Хэмфри Ван-Вейдена и Кристофера Белью. Жили-были благополучные обыватели в приятнейшем из всех времен конце девятнадцатого века – и вдруг…
Сейчас он должен был, оставаясь дома, наблюдать за территорией в бинокль, обеспечивая при этом собственную безопасность. В случае чего – подать сигнал тревоги и действовать по обстановке.
Шульгин с интересом осматривал помещение, в котором ждал важного гостя. Что касается непосредственной функции – ничего особенного. Терем и терем, у них на Валгалле поинтереснее было. Фантазия здешних дизайнеров никак не тянула на сто местных рублей в сутки. Разве что за место берут и за «эксклюзив», так сказать. Опять же – цена отсечения! Чтобы не стесненные в средствах гости не нервничали оттого, что не оказалось вдруг свободных мест.
Это Сашка понимал. Бывало, наскребешь необходимую десятку, приходишь с девушкой в ресторан внутри Бульварного или Садового кольца – а там стометровая очередь у входа. Если только с утра, заблаговременно, метрдотелю еще одну десятку не всучить за отдельный столик. И все равно будешь добираться к нему под испепеляющими взглядами толпы и сидеть в переполненном зале, отнюдь не получив даже по двойной цене того, на что рассчитывал.
Социализм – он такой и был.
Черт его знает, о чем ни начни размышлять, обязательно занесет в идеологические дебри. Добро бы ему нужно было перед кем-то отстаивать преимущества нынешней реальности перед родной, так ведь нет. Само собой в голову приходит, стоит оказаться хотя бы в обыкновенном гастрономическом магазине. В любой точке времени-пространства, кроме собственного. Обязательно подумаешь: «Ну что б им, дуракам, стоило сначала прилавки заполнить, а потом триллионы в мировую революцию вбухивать?!» И тут же антитезис: «Да какой же «трудящийся» согласится всякой ерундой заниматься, если и так жить неплохо? То ли дело – трехсотграммовую пайку жевать и мечтать, как отожремся, когда буржуев экспроприируем?»
Совершенно никчемные вроде бы по обстановке мысли, зато позволяющие очистить мозги для предстоящей схватки интеллектов.
Слава богу, слишком далеко в своих ассоциациях и аллюзиях Шульгин зайти не успел. Половой распахнул дверь, и в обширную горницу упругой походкой вошел адмирал, похожий на успешного, следящего за собой… адвоката, что ли? Как раз такая степень раскованности, независимости от окружающей среды, уверенности в собственной значимости и востребованности.
Совсем ничего от сурового пилота или привыкшего к всеобщей льстивой почтительности большого начальника.
Сашка поднялся, сделал три шага навстречу, протянул руку, представился, теперь уже вживую. Указал на накрытый стол. Для двоих в горнице было, пожалуй, чересчур просторно. Зато, в лучших традициях Средневековья, подчеркивало конфиденциальность встречи. Из жарко горящего камина не подслушаешь, а до зашторенных окон и дверей достаточно далеко. Современные микрофоны и прочая аппаратура достанут, конечно, и с сотни метров, но главное ведь настроение…
Тем более что специалисты Маркина наверняка приняли все известные на Земле меры предосторожности, а также и многое сверх того.
– У нас принято слегка перекусить перед началом серьезного разговора, – сказал Шульгин, – да и у вас, как я успел догадаться, тоже…
Тут он не ошибся. Стол для «вечернего чая» рассчитан был на людей, собиравшихся «для дружеской беседы, которая не продолжается далеко за полночь». Поэтому на него подавалось не более двадцати разновидностей холодных закусок, сыров, фруктов и столько же сортов спиртных и прохладительных напитков, кроме самовара с заварным чайником и кофе. И ведь съедали же, и выпивали, совершенно не задумываясь, что через недолгое время такое благополучие может закончиться самым неприятным образом.
Половым в горнице во время встречи господ он появляться запретил, поэтому распоряжался и обслуживал гостя сам.
– Чего изволите, ваше превосходительство, коньячок темный или светлый, ром непосредственно с Антильских островов, а то малаги, хереса… Выбор в этом ресторане прямо великолепный. Закусочки же перед вами, на усмотрение…
Маркин поморщился. Да и правильно, слишком уж нарочито. Вот только сделает замечание или промолчит? Немаловажный штрих.
– Зачем вы дурака валяете? Передо мной. Генералом назвались, а ведете себя…
Простодушный человек. Другой бы еще помолчал, подождал, прикинул, какую схемку партнер разыгрывает, одновременно выстраивая свою партию. А этот – в лоб. Хорошо, так – значит так.
– Не только назвался, а им являюсь. Генерал-лейтенант Вооруженных сил Юга России. Ваш коллега, в некотором смысле. Начальник разведки и контрразведки, военной и гражданской Демократической республики Югороссия. Соответствующего документа на руках не имею, но подтвердить это могут лично меня знающие Игорь Викторович Ростокин и Георгий Михайлович Суздалев, если эти лица, в свою очередь, вам известны.
Хорошо получилось, в самую точку. Если Маркин и не обалдел полностью и окончательно, то около того.
– Поясните, что вы имеете в виду. Насчет «республики» и всего остального. Если бы вы не назвали последние имена, я бы просто встал и ушел сейчас…
– Не пожелав узнать, как я пробил ваш компьютер? Это было бы крайне опрометчиво. Одним словом – слушайте. А наливать и брать закуски можете сами. Не настаиваю.
Достаточно компактно Сашка изложил Маркину, который, признаться, понравился ему больше, чем Суздалев (кое-чем он напоминал Воронцова, что не слишком и удивительно), предназначенную ему версию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17