– Не нужны мне официальные визиты, – захрипел он старческим прерывающимся голосом. – И не нужно мне, чтобы меня жалели.
В давно прошедшие времена Мелоди реагировала бы иначе на подобные упреки, но это было до того, как она на собственном опыте узнала, что такое одиночество. Теперь Мелоди понимала: это состояние совершенно не зависит от числа людей вокруг. Оно неразрывно связано с пустотой, ощущаемой внутри, и эту пустоту может заполнить только один человек. Поэтому Мелоди не стала высмеивать Сета за стенания по поводу своих бед, а вместо этого подошла и обняла его.
– Я не вас жалею, – сказала она. – Слишком многое заставляет меня жалеть себя. Глаза Сета насторожились.
– Неужели это мой сыночек, черт его побери, огорчает тебя, девочку Мелоди? Она пожала плечами.
– Боюсь, мы оба огорчаем друг друга.
– Ну ладно, это бывает. Однако мне решать, кому приходить, а кому не приходить в мой дом. Джеймс тут ни при чем, и я предпочитаю, чтобы ты приезжала, когда захочешь. И я ему скажу, что сообщил тебе об этом.
– Нет, не делайте этого, Сет! – Мелоди представила себе, как отнесется Джеймс к новости о том, что она пожаловалась на него Сету. – Такого не было, чтобы он открыто запретил мне приезжать. Просто мне показалось, что я… как бы вмешиваюсь в семейную жизнь, вот и все.
– Ну, это я ему тоже разъясню, – заявил Сет. На следующий день около полудня Джеймс позвонил Мелоди в магазин.
– Я договорился с Сетом. Он согласится на визиты приходящей сиделки, если я позволю тебе тоже заглядывать к нему. Для меня остается загадкой, почему он решил, что я дал тебе от ворот поворот. Разве я когда-нибудь заикнулся об этом?
– В сущности нет, – ответила Мелоди, которую охватила горячая волна при звуках его голоса.
– Мне казалось, мы решили оставаться друзьями, Мелоди.
– Да.
– Тогда в чем дело?
Я люблю тебя, хотелось крикнуть ей, и поэтому все осложняется.
– Наверное, ни в чем.
– Вот и хорошо. – Джеймс был оживлен. – Тогда как насчет твоего визита после закрытия магазина? Применишь к нему свою успокоительную магию. Он вернулся домой сегодня утром, и что бы я ни делал, все ему не нравится. По его словам, я его раздражаю, как блоха за пазухой.
Интеллигентная женщина возмутилась бы из-за того, что ее хотят использовать. Решительная и сильная духом женщина не дрогнула бы при звуках сексуального голоса Джеймса.
А Мелоди сказала:
– Буду около шести.
Свой обеденный перерыв она провела, покупая маленькие лакомства для болящего.
Глава 7
Мелоди подъехала к дому Сета, когда Джеймс вытаскивал из своей машины пакеты с продовольствием.
– Дай-ка, я помогу тебе с этой штукой. – Он взялся за горшок с огромной розовой азалией, которую Мелоди извлекла из автомобиля. – А за остальным приду потом.
Забор из заостренных штакетин, некогда окрашенных в белый цвет, а теперь отмытых непогодой до древесины, окружал небольшой клочок земли – сад Сета Логана. Распахнув криво висевшую на петлях скрипучую калитку, Джеймс повел Мелоди за собой по дорожке, заросшей травой.
– Сет! – позвал он, открывая плечом еще более громко заскрипевшую дверь, которая вела прямо в жилую комнату.
Сет сидел в инвалидной коляске у горящего камина.
– Зачем ты притащил сюда этот засохший старый куст? – проворчал он, скосившись на растение.
Джеймс отступил в сторону, чтобы старик замети Мелоди, и возразил:
– Притащил не я, а Мелоди. Глаза Сета вспыхнули лукавством.
– Это самый прекрасный цветок, какой мне довелось видеть! Поставь его поближе, чтобы я мог любоваться им.
Джеймс сделал гримасу Мелоди.
– Что я тебе говорил? Я никогда не смогу угостить, как ни стараюсь.
– Давай входи и поскорее закрой дверь, пока ты меня не застудил до смерти, – распорядился Сет. – Мелоди, сядь на диванчик поближе к огню, согрейся. – У меня еще осталось кое-что в машине, – сказала она, стараясь не смотреть по сторонам.
В домике все было безупречно вычищено, прибрано, но впечатление оставалось такое же безрадостное, как от тюремной камеры. Мебели было, мягко говоря, минимум: кривой диванчик, упомянутый Сетом, деревянный стол под клеенкой, два кресла с откидывающимися спинками, торшер. В углублении под круглым сводом виднелись умывальник, небольшая газовая плита и старый холодильник. Угол комнаты занимал телевизор с маленьким экраном. В другом углу высилась лестница на второй этаж, где, вероятно, было не больше уюта, чем во всем коттедже. Приоткрытая дверь вела в спальню, откуда выглядывал угол узкой кровати.
Ни картины, ни фотографии на стенах. Помимо горшка с азалией, единственным украшением была обветшалая гирлянда из елочной мишуры над камином. Она выглядела такой жалкой, одинокой, что Мелоди боялась смотреть на нее. Мелоди не хотела спрашивать, как Сет отмечал Рождество – праздник, когда семья собирается вместе.
– Дай мне ключи от твоей машины, – обратился Джеймс к Мелоди, – и я принесу то, что ты хотела.
– Я сама справлюсь.
– В этом нет необходимости. Мне все равно надо притащить остальные покупки. Я уверен. Сету хотелось бы, чтобы ты посидела с ним. Если, конечно, ты не против, чтобы я копался в твоей машине.
Именно этого Мелоди не хотела! Она представила себе, с каким негодованием Джеймс обнаружит, чем она решила побаловать его отца. Заливное из фазана, лобстер под майонезом, привезенный из Швеции джем из морошки и французский паштет – странный подбор в данных обстоятельствах, впрочем, было здесь и успокаивающее средство из болиголова.
Джеймс вопросительно посмотрел на Мелоди.
– Почему такой испуг на лице? Может, у тебя мертвец на заднем сиденье или нечто вроде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57