Она думала, что он живет в монастыре с юных лет, как многие юноши, решившие стать монахами, что он провел всю жизнь в атмосфере безопасности и закрытости.
А теперь обнаружилось, что он не имел никакого отношения к церкви, что всю свою молодость провел в скитаниях по дальним странам.
Естественно, у него было много женщин. Ни один мужчина, тем более такой привлекательный, как Андре Бенет, не может не встречаться с женщинами. Но, по его собственному признанию, ни один из его романов не длился долго.
Именно так он и сказал: «романов». Множественное число. Совсем как у ее отца.
К ее стыду, она ответила на поцелуй с безумной страстью. Никогда с ней не происходило ничего подобного.
Она даже думать не хотела о женщинах, с которыми у него были романы. Без сомнения, он был слишком привлекателен, чтобы женщины могли устоять. Фрэн была тому подтверждением.
Но даже если она страстно жаждала снова оказаться в его объятиях, ощутить вкус его губ, роман с мужчиной, способным на обман и не способным на сильные чувства, для нее невозможен.
Если она влюбится в мужчину, это будет честный мужчина с честными намерениями, который захочет создать семью, кто-то, у кого будут ценности и моральные принципы.
– Пять долларов за то, чтобы узнать, о чем ты так глубоко задумалась, – раздался мужской го лос за ее спиной.
Она подняла голову.
– Говард…
– Так ты помнишь мое имя. Это уже кое-что.
Его светлые голубые глаза смотрели на Фрэн с тем же мужским восхищением, которое она запомнила, но и с немым вопросом.
Без сомнения, он будет хорошим врачом. Он без слов понял ее настроение, понял, что ее что-то мучит, и предложил поделиться с ним. При других обстоятельствах она могла бы рассказать ему о своих проблемах, как это только что сделала миссис Ландерс.
– Твои мысли мешают тебе говорить, – сочувственно произнес он. – Не могу поверить, что ты еще не обзавелась мужем и детьми.
– Я собиралась сказать то же самое о тебе. Что касается меня, то я была слишком занята карьерой.
– Знаю. Отец показывал мне выпуск «Бихайв мэгэзии» с твоей статьей о хоре «Табернакль». Мои поздравления! Ты очень талантливая журналистка и фотограф.
– Спасибо. У тебя тоже интересная работа. Теперь гы доктор. Впрочем, твоему отцу не следовало совать тебе под нос наш журнал.
Он улыбнулся своей прежней улыбкой, но, странно, в ней не было ни тени высокомерия. Симпатичный белокурый юноша ростом в шесть футов превратился в красивого тридцатилетнего мужчину.
– Я сам просил его рассказывать о тебе.
Фрэн ничего не понимала. Столько лет прошло…
– Тогда позволь мне присоединиться ко всем остальным и сказать: «Добро пожаловать домой!»
Он еще раз улыбнулся.
– Кажется, здесь действительно рады моему возвращению.
Его прямота удивила ее.
– Конечно, я рада. Все гордятся твоими успехами, особенно твои родители.
Он приподнял одну бровь.
– Это случайно не означает, что ты согласишься пойти на свидание со мной? Я девять лет ждал этого.
Фрэн могла бы рассмеяться, если бы кто-нибудь другой из ее старых знакомых сделал ей такое предложение. Но это был Говард. Она так плохо обращалась с ним в-прошлом, когда они были подростками, что почувствовала муки совести.
По правде говоря, он всегда вел себя прилично. Из-за боли, которой ей причинили многочисленные романы отца, она сделала из симпатичного сына пастора мишень для насмешек, потому что считала всех красивых мужчин своими врагами.
– Если ты хочешь, то я принимаю приглашение.
Он покачал головой.
– Невероятно. Как насчет завтра? Мы могли бы поужинать после того, как я закончу работу в больнице.
Говард поможет ей забыть Андре Бенета.
– Замечательно. Во сколько?
– Я могу позвонить тебе?
– У тебя есть мой номер?
– Да, в церковном справочнике.
– Хорошо, тогда до завтра. – Фрэн повернулась, чтобы уйти.
– Ты же не собираешься уходить прямо сейчас? Ты не пробовала рагу из цыпленка с брокколи, которое приготовила мама.
Ничто не ускользало от внимания Говарда. Но она утратила аппетит после сегодняшней встречи с монахом.
Нет, не монахом. Он не был монахом. И она не знала, кто он такой на самом деле. Остановившись, она сказала:
– Я была за городом целый день, у меня очень много дел сегодня. Ты не возражаешь, если я пойду?
Его глаза сузились, изучая ее. Он будто подозревал, что у нее есть какая-то постыдная тайна.
– Конечно, нет. Я должен быть счастлив, что ты вообще пришла. Я позвоню тебе завтра.
Он определенно повзрослел. Подростком он вынудил бы ее остаться.
– Спасибо. Спокойной ночи, Говард.
– Спасибо, Фрэн. Спокойной ночи!
На улице было темно и холодно. Из-за того, что все парковочные места у дома Баркеров были заняты, ей пришлось припарковаться довольно далеко. Торопясь поскорей добраться домой и спокойно осмыслить все произошедшее за день, она направилась к машине. Когда она подошла к ней, то заметила, что на стекле лежит что-то белое.
Сперва он решила, что это штраф за неправильную парковку. Но, взглянув на другие машины, она поняла, что это не штрафная квитанция, а белый конверт, оставленный кем-то специально для нее.
Взволнованная Фрэн взяла его и села в машину. Затем закрыла дверь и включила свет, чтобы прочитать письмо.
Ее руки дрожали так сильно, что она с трудом удерживала записку. Она была написана изящным, тонким почерком.
Франческа!
Я следил за тобой. Поскольку я не знаю, где ты живешь, а я не хочу беспокоить тебя, названивая в редакцию или появляясь там без приглашения, у меня не было другого выхода.
Когда ты будешь читать эту записку, я вернусь в монастырь и буду ждать тебя. Двери часовни закрывают в полночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40