Здесь никого нет. И никто никогда не заберет тебя у меня.Увидев Рут, Саймон протянул руки к ней, так что она тоже опустилась рядом и обняла мальчика. Теперь ее руки касались Оуэна. Мы совсем как настоящая семья, подумала Рут, и ее сердце забилось часто-часто.Когда Саймон успокоился, они уложили его обратно в постель, и малыш почти сразу же уснул.– Не знаю, как ты, а я бы выпил, – сказал Оуэн, когда они вышли из детской.– Я тоже, – кивнула Рут. – Что ты будешь? Шоколад?– Честно говоря, я бы предпочел сейчас чего-нибудь покрепче.Но Рут возразила:– Это не поможет.– В самом деле, доктор? – криво улыбнулся Оуэн. – Ладно, как скажешь. Шоколад так шоколад.Кухня здесь ничем не походила на уютную кухоньку коттеджа. Тут все было массивным и современным: вдоль стен стояли шкафы из светлой сосны, сверкала нержавеющая сталь кухонных принадлежностей. По стенам цвета охры бежал темно-зеленый растительный орнамент.Рут налила молока в ковшик и поставила его на плиту. Потом насыпала в чашки шоколадного порошка. Все это время Оуэн стоял и наблюдал за ней, отчего по спине Рут бежали мурашки, а руки едва заметно дрожали. Наверное, не стоило идти в кухню вдвоем, подумала Рут. Она чувствовала, что теперь ей будет еще труднее уснуть, чем раньше.– Ты довольна?Вопрос был настолько странен, что Рут с недоуменным видом повернулась к Оуэну.– О чем ты спрашиваешь?– Ну, я привез тебя сюда, даже не спросив о твоих желаниях. Думал только об интересах Саймона.– Я не жалуюсь, – ответила Рут. – И потом, здесь же не край земли… В любом случае, – добавила она, – это работа, за которую ты мне платишь.Оуэн нахмурился и зло бросил:– А на все остальное, кроме платы, тебе наплевать?Рут с деланным равнодушием пожала плечами.– Мне надо зарабатывать на жизнь. Но ты прав, мне несколько не по себе, когда я думаю о Саймоне. Все, что с ним случилось, – моя вина. И я боюсь, что сегодняшний кошмар – результат моего легкомыслия.Увидев, что молоко закипело, Рут с облегчением схватила ковшик… И чуть не расплескала молоко, когда Оуэн обнял ее за талию.– Ты здесь ни при чем. Всему виной мои слова, но я был не в себе, когда говорил их. И с тобой я обошелся скверно.Оуэн Стоун извиняется?! Рут была потрясена до глубины души. Но то, что произошло дальше, потрясло молодую женщину еще больше: он повернул ее к себе и ласково коснулся лица ладонью.– Ты простишь меня за это, Рут?– Прощать тебя? Это я нуждаюсь в прощении, не ты!– Нет, тысячу раз нет! – воскликнул он. – Ты всегда относилась к Саймону как к родному сыну. А я самый обыкновенный параноик.Рут постаралась не улыбнуться: Оуэн Стоун признал, что был не прав.– Немного есть, но тебя нетрудно понять. Я знаю, что этот малыш значит для тебя.– В самом деле? – спросил Оуэн скорее себя, чем Рут.Потом большим пальцем провел по ее нижней губе. Никогда прежде она не видела на лице Оуэна такого страстного желания. Все в ней затрепетало, а сердце забилось сильнее обычного. Она перевела дыхание, и кончик языка коснулся пальца Оуэна.– Ох, милая! – со стоном вырывалось из его груди.Легкими, как перышко, поцелуями он покрыл ее веки, виски, щеки. Затем, держа в ладонях лицо Рут, спросил, пожирая ее взглядом:– Ты хочешь меня?– Да, – прошептала она. Последовавший за этим поцелуй показался бесконечным.– Ничего не могу с собой поделать, – произнес наконец Оуэн, отдышавшись. Он откинул волосы с лица Рут и прижал ее к себе. – Я понимаю, это жестоко по отношению к нам обоим. Но не могу больше сопротивляться. 12 Оуэн не хотел влюбляться в Рут. Да, он желал ее – как любой мужчина, окажись тот на его месте. Но любить для него – значит подвергать жизнь любимой женщины опасности. Однако он уже не мог больше жить без нее. И хотел, чтобы она тоже его любила.Это после того, как он вдалбливал в голову Рут, что их брак – явление временное, и даже заставил для надежности подписать контракт. А затем обращался с ней так, что она должна была бы возненавидеть его и сбежать прочь, как только закончится срок соглашения.Но почему же тогда она так жарко целует его? Неужели неравнодушна к нему?– Забудь про шоколад, пойдем в постель, – грубовато сказал Оуэн.Но к его разочарованию, Рут покачала головой, упершись руками ему в грудь.– Думаю, это не лучшая мысль.– Но почему?Дурацкий вопрос. Оуэн знал ответ. Он напугал ее своими словами, что не может больше сдержаться.– Ты сердишься на меня?– Нет, – ответила Рут. – На то есть другие причины.– И ты не скажешь какие?Она снова отрицательно покачала головой. Тогда Оуэн уперся руками в крышку стола, так чтобы Рут не могла выскользнуть, и снова впился в ее губы. Прелестные темно-синие глаза широко распахнулись, она негодующе воскликнула. Однако он не собирался отпускать ее.– Не знаю, почему ты отказываешь мне, – прошептал Оуэн. – Но знаю, что ты хочешь этого не меньше меня.И прижал Рут к себе так, что она ощутила бешеный стук его сердца.– Ты вернула меня к жизни, знаешь об этом? Рядом с тобой я чувствую себя другим человеком.Оуэн снова принялся осыпать Рут поцелуями, отчаянно преодолевая ее сопротивление. Она никогда раньше не отталкивала его, что же изменилось сейчас? Может, влюбилась в него? Но боится, что разрыв причинит ей боль?Подобное предположение пришлось Оуэну по душе. Его поцелуи стали еще нежнее и в то же время еще настойчивее… И усилия Оуэна были вознаграждены.Раздайся негромкий стон, по телу Рут пробежала дрожь, и она впилась в его губы с неменьшей страстью, чем он – в ее. Препятствий больше не существовало. Оуэн подхватил Рут на руки и отнес наверх, в спальню, не отрываясь от ее губ.Одежда полетела на пол… И два тела слились воедино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39