Вот уже более часа они сидели в маленьком французском ресторане, и она чувствовала, что с каждой минутой возбуждение ее возрастает. Казалось, десяти прошедших лет как не бывало, и она снова, словно школьница, трепещет от одного вида Дориана. Он всегда казался ей привлекательным, но сейчас вызывал гораздо более сильные и глубокие чувства.
Когда они зашли в ресторан, головы присутствующих словно по команде обратились в их сторону. Успех шел этому мужчине. Его манера одеваться, высокомерная посадка головы – все говорило о силе и уверенности в себе. А в сочетании с неприкрытой чувственностью, эта сила пробуждала в Констанс такие потаенные струны, которые не мог затронуть никто другой на этом свете.
Пальцы Дориана сомкнулись вокруг ее ладони, и она спохватилась, что не успела убрать руку.
– Ты довольна, Конни? – спросил он с озабоченным видом.
– Кажется, да.
– Почему «кажется»?
Тепло, исходящее от его руки, растекалось по телу, рождая чувство, которое она не ощущала ни с кем, кроме него.
– За мной никогда еще так не ухаживали, – сказала она хрипло. – Никто не увозил меня в Париж только ради того, чтобы поужинать в моем обществе.
Атмосфера ресторана казалась Констанс удивительно романтичной. За последние годы она привыкла к приглашениям в дешевые кафе.
– Ты не представляешь, как славно видеть тебя снова! – негромко произнес Дориан. – Я уже и не надеялся, что это когда-нибудь случится.
– Ты хочешь сказать, что вспоминал обо мне?
– А ты?
– Рыба стынет, – тут же вспомнила о еде Констанс, но он не позволил заговорить себе зубы.
– Неужели ты ни разу не вспомнила обо мне?
– Да, наверное, вспоминала, – пожала плечами она. – Иногда…
– А встретиться со мной тебе не хотелось?
– Дориан, я же была!.. Я замужем, между прочим! – Обнаружив, что рука ее свободна, Констанс подхватила вилку и принялась за камбалу, совершенно не чувствуя ее вкуса.
– И это единственная причина?
– Нет. Я же не знала твоего адреса. И потом, в отличие от некоторых, я не имею привычку совать нос в чужую личную жизнь.
– Это удар ниже пояса! – запротестовал Дориан.
– Вот как? – спросила она, приподняв брови. – Мне, например, было не очень приятно выяснить, что ты осведомлен буквально о каждом шаге в моей жизни.
– Может быть, мне не следовало отпускать тебя?
– Что сделано, то сделано, и теперь уже ничего нельзя изменить, – возразила Констанс.
Она снова принялась жевать рыбу, которая показалась ей куском жесткого картона.
– Да, десять лет прошло!..
– И все-таки я никак не пойму, почему ты не женился снова?
Дориан пожал плечами.
– Я уже сказал, что ты была моей первой и последней любовью.
– Но у тебя наверняка были подружки? – Слишком сильным было в нем мужское начало, чтобы Констанс могла представить его в роли монаха.
– Разумеется, – кивнул он.
– И ни с одной из них ты не захотел разделить жизнь?
– Ни с одной.
– В это трудно поверить.
– Возможно, я просто никогда не переставал любить тебя, – сказал он, не спуская с нее глаз, и Констанс сразу стало неуютно. – Ни одна женщина не волновала и не вдохновляла меня так, как это удавалось тебе. Ты понимаешь, о чем я говорю, Конни? – Она лишь отрицательно покачала головой. – Такое ощущение, будто мы никогда и не разлучались, – усмехнулся Дориан. – Тебе так не кажется?
И снова Констанс промолчала. Не могла же она признаться, что испытывает то, же самое.
– Конни! – Он положил нож и вилку и серьезно посмотрел на нее. – День, когда ты ушла, стал самым страшным в моей жизни. Почему ты не отвечала на мои звонки и не разрешала увидеть тебя?
– Потому что все это не имело смысла.
– Ты разлюбила меня?
Констанс перевела дух и, опустив глаза, ответила:
– Я поняла, что между нами все кончено.
– Почему?
– Наши отношения катились по наклонной плоскости на протяжении нескольких месяцев, Дориан, и ты это прекрасно знаешь. Мы только и делали, что ссорились. Помнишь, как я пришла домой в новых туфлях, и ты вышвырнул их в окно только потому, что у нас не был оплачен счет за электричество?
– Помню, – сказал он тихо. – Я потом не раз вспоминал об этом. Я был не прав. И вообще вел себя, как последний идиот, особенно тогда… когда мы потеряли ребенка. Не знаю, что на меня нашло! Я так ждал этого малыша! Он был частицей нас двоих, и мне казалось, что после его рождения у нас все наладится… – Он качнул головой, словно стряхивая воспоминания, и перевел взгляд на Констанс. – Ты меня простила, Конни?
– Кажется, да, – с трудом выговорила она.
Теперь у нее не оставалось и тени сомнения в том, что у них с Дорианом нет и не может быть будущего.
– Мы можем снова стать друзьями!
Констанс отрицательно покачала головой.
– Нет.
– Почему? Потому что я слишком далеко живу? Потому что я часто нахожусь в разъездах? Потому что ты замужем?
– Потому что потому! – огрызнулась она. – И давай оставим эту тему. Лучше расскажи, что ты делаешь в Шеффилде? Какой-то новый проект?
Помедлив, он заговорил:
– Все та же галерея Бенджамина Джейсона. Возникли кое-какие проблемы. Кто-то, пока не знаю кто именно, недобросовестно выполнил свою часть работы. Впрочем, об этом пока что знаю только я и еще несколько человек.
– А мне ты можешь сказать, в чем дело?
Дориан отрицательно покачал головой.
– Я не хочу портить вечер разговорами о работе.
– Но мне интересно, – не сдавалась она. – Я, если помнишь, кое-что понимаю в строительстве.
– Да, конечно, – помрачнев, признал он. – Совсем забыл, что твой муж подрядчик, к тому же преуспевающий.
В голосе его было столько пренебрежения, что Констанс невольно заступилась за покойного Криса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44