В конце концов, ему ничего не оставалось, как смириться с тем, что их совместная жизнь закончилась…
– Я вернулась к родителям, – сообщила Констанс.
– Об этом нетрудно было догадаться, – сухо отозвался он. – Между прочим, я пытался тогда переговорить с тобой.
– Да, я знаю, – согласилась она. – Мама говорила мне об этом.
Выходит, это она поручила матери роль неприступного стража ворот. Как же нужно было его ненавидеть, чтобы не хотеть даже разговаривать! Губы Дориана сжались от обиды и горечи.
– Что они сказали? Наверное, обрадовались? – глухо спросил он.
– Мама всегда считала, что мы поторопились с браком, – уклончиво ответила Констанс.
– В самом деле? – Дориан не смог сдержать сарказма в голосе.
Может быть, это и было правдой, но не всей. Мать Констанс с самого начала невзлюбила его. Она не желала смириться с тем, что ее единственная дочь вышла замуж за нищего студента, и строила куда более претенциозные планы по поводу будущего Констанс. Сама миссис Картер держала мужа под каблучком, и тот покорно подчинялся властной супруге.
– А как отреагировали твои родители? – поинтересовалась Констанс.
Дориан пожал плечами.
– Они расстроились. Говорили что-то вроде: «Вечно вы, молодые, ничего не желаете слушать!» и «Почему тебе всегда нужно учиться на своих собственных ошибках!» Зато их обрадовало мое решение вернуться в университет. Они сейчас в Америке. А почему ты не продолжила учиться?
– У меня были свои причины, – сказала Констанс еле слышно, и Дориан заметил, что она избегает глядеть ему в глаза.
– Ты предпочла работать? – спросил он осторожно.
– Что-то в этом роде, – ответила она.
– А потом встретилась с богатым мужчиной и решила развестись со мной, – прибавил он, не в силах скрыть горечи.
– Все было не совсем так, – запротестовала она.
– Счастье, купленное за деньги! – пренебрежительно фыркнул он.
Всю свою недолгую совместную жизнь они постоянно ссорились из-за денег. Но Дориану и в голову не могло прийти, что они значили для Констанс так много.
Он приехал к ней после окончания университета. Перед ним открывались многообещающие перспективы, и теперь он мог предложить ей куда больше, чем раньше, а главное – его любовь не стала меньше. Тем более страшным ударом оказалось для него известие о том, что Констанс снова вышла замуж. Она жила теперь в большом доме с собственной конюшней, ездила на самых модных автомобилях, проще говоря, осуществила все то, о чем они когда-то мечтали вместе.
– Дориан, это что – допрос с пристрастием? – с укоризной спросила Констанс.
– Я просто хочу знать, – бросил он, чувствуя, как обида и гнев раскаленными клещами сжимают сердце. – Мне это важно.
– Почему? – резко спросила она.
– Неужели не понятно? – Глаза его недобро блеснули. Ведь ты всегда считала, что все наши проблемы кроются в отсутствии денег.
– Отчасти, – признала она, – но не только. Наши родители были правы. Мы оказались слишком молоды для такого испытания. Все это время мы думали только о себе, и каждый стоял на своем. О том, чтобы пойти на уступки друг другу, не было и речи. Мы были эгоистами до мозга костей, вот в чем дело.
– Эгоистами? – спросил он, приподняв бровь.
Конечно, Констанс была права. Они действительно оказались не готовы к семейной жизни. Ни он, ни она не представляли, сколько денег уходит на содержание дома. Если бы они прислушались к совету родителей и поженились, закончив учебу и найдя приличную работу…
– Теперь я вполне счастлива, – сказала Констанс, отвечая на вопрос, заданный им раньше. – А ты?
Дориан никогда не задумывался об этом. Конечно, когда он узнал о ее повторном замужестве, о счастье не могло быть и речи. Он менял женщин с такой скоростью, что потерял им счет, запил и вообще творил такое, о чем теперь вспоминать не хотелось.
Но, в конце концов, он сумел взять себя в руки, решив, что Констанс не стоит таких душевных страданий, и долгое время вполне обходился без женщин.
Так счастлив ли я? – задумался Дориан.
– Я вел насыщенную творческую жизнь, – уклончиво сказал он, так и не ответив себе на этот вопрос.
– И у тебя никого нет?
– Боюсь, мое сердце навсегда отдано одной-единственной женщине.
Он действительно так и не нашел никого, кто смог бы заменить Констанс. Правда, была еще Энди, которую он бесконечно ценил, – партнер, близкий друг, человек, которому можно было излить душу…
Констанс недоверчиво приподняла бровь.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что остался холостяком по моей вине?
– Не думаю, что дело только в этом, – ответил он, осторожно подбирая слова.
– Тогда что ты имеешь в виду?
– Что на данный момент я доволен текущим положением вещей.
Сутки назад, возможно, так оно и было, но потом он встретил Констанс… А сейчас слишком много воспоминаний нахлынуло из прошлого, и в его мыслях царила полная сумятица.
– Газеты утверждают, что ты продолжаешь традиции Брайана О'Рили.
Дориан поморщился. Он слишком хорошо знал страсть газетчиков к преувеличениям.
– Не знаю, не знаю… Брайан – один из величайших архитекторов всех времен и народов, и мне выпало счастье работать с ним. А когда он умер, я решил продолжить начатое им дело.
– И теперь ты сам стал мировой знаменитостью и пользуешься всеобщим признанием. Ты должен гордиться собой, Дориан! И признайся, если бы наш брак не распался, тебе вряд ли удалось добиться всего этого.
– Значит, – удивился Дориан, – ты специально наводила обо мне справки? – Это была приятная новость.
Но Констанс отрицательно покачала головой.
– Я все это прочитала в газетах. А где ты сейчас живешь?
Он было приуныл, но тут же успокоил себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44