– Большинство жителей Зейны захотят встретиться с нами. Через такие встречи мы стараемся укреплять связи между нашими гражданами. Мужчины, надо полагать, ждут общения со мной, а вот женщинам интереснее познакомиться с тобой.
Внезапно Джасмин нахмурилась, закусив губу. Она скорее почувствовала, чем увидела, как напрягся Тарик.
– Тебе не хочется с ними встречаться?
– Что ты, я буду рада. Просто… разве я, по-твоему, смогу? Я же самая обыкновенная женщина. Станет твой народ разговаривать со мной?
На протяжении всей жизни Джасмин не слишком-то располагала людей к общению. Может быть, прошлое возьмет верх над самоуважением, завоеванным с таким трудом в последнее время?
– Ну, Мина… – Тарик стиснул ее колено и привлек ее к себе. – Ты – моя жена, и люди уже приняли тебя.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. А ты должна доверять мужу и делать то, что он тебе велит.
– Так точно, капитан.
Джасмин скорчила насмешливую гримасу, при виде которой Тарик рассмеялся и расцеловал ее.
Десять минут спустя он уже выезжал в пустыню, на бодрящий воздух утра. Проводив его, Джасмин перевела дух и направилась к центру поселения. В считанные минуты ее окружили дружелюбно настроенные местные женщины.
Лишь когда заходящее солнце стало отбрасывать на пустыню багровые отблески, Джасмин возвратилась в свою резиденцию. Смыв с себя пыль и песок, она облачилась в золотистую блузу и юбку, доходящую до щиколоток, и в ожидании мужа прилегла на низкую кушетку. Отрешившись от негромкого гула голосов снаружи, она прикрыла глаза, мысленно разрешив себе только минутный отдых.
Вернувшись в палатку, Тарик опять застал Мину спящей. На этот раз ему пришлось разбудить ее не для того, чтобы утолить голод. Теперь ситуация была куда интригующей.
– Моя Джасмин, просыпайся.
Она открыла глаза, потянулась к нему и повлекла к себе.
– Я скучала по тебе.
– Правда, Мина? – Голос изменил ему. Она ему нужна, но больше никогда он не доверится ей настолько, чтобы сказать об этом вслух. – Тогда покажи, как ты по мне скучала. Покажи, Мина.
Он раздел ее так стремительно, что она только ахнула, но не оказала сопротивления. Уложив ее на толстый ковер на полу, он целовал ее, твердил ее имя как заклинание. Пальцы его совершили путешествие по всему ее телу и замерли на груди; она застонала. Прервав наконец поцелуй, Тарик опустил голову и, захватив губами набухший сосок, с силой втянул его.
Затрепетав под ним, Джасмин зарыла ладони в его волосы.
– Пожалуйста… Пожалуйста…
Ее прерывающийся голос подхлестнул Тарика. Он раздвинул коленом ее ноги, и она открылась ему. Небесно-голубые глаза сделались индиговыми, когда его пальцы коснулись небольшого бугорка, спрятанного среди вьющихся волос.
Да, он старался не сделать ей больно, и тем не менее его ласки были жесткими. Мина стиснула его руки, ощутив взрыв внутри своего тела. А Тарик удвоил усилия, остановившись лишь на мгновение, чтобы дать ей возможность закинуть ногу на его бедро. Теперь путь в самые потаенные ее глубины был полностью открыт перед ним.
Ее стона теперь было ему мало. Ему требовалась полная, безоговорочная покорность Мины. Чтобы она не прятала от него ничего. Чтобы он был нужен ей так же, как она ему нужна. Чтобы она любила его так сильно, что никогда бы его не покинула.
Она выгнулась под ним. На ее коже выступила влага. Он наклонил голову и легко, осторожно прикусил пухлую грудь. Она зажала рот, чтобы удержать крик, а затем со сдавленным стоном впилась зубами в его плечо.
Ему нравилась эта сладкая боль.
– Мина, ты моя. Только моя. – Эти слова родились в той части его существа, которая требовала, чтобы он владел ею вечно.
Только когда она проиграла битву с неудержимым наслаждением, ее крик прорезал ночную темноту, Тарик позволил себе расслабленно рухнуть на нее…
Во время последнего ужина с Арином Джасмин узнала, какие отношения связывают обоих мужчин.
– Тарик с малых лет бывает в каждом из наших двенадцати племен. Чтобы изучать свой народ.
Джасмин подумалось, что эти визиты, должно быть, заставляют его чувствовать себя одиноким. Он – один из этих людей, но в то же время отделен от них, поскольку он – будущий властитель.
Ей стало жаль мальчика, которым он был когда-то, хотя результаты такого воспитания говорили сами за себя. Тарик общался с обитателями пустыни так же непринужденно, как и с жителями города.
– Он приехал в Зейну, когда ему было пятнадцать, и мы подружились.
Эти простые слова открыли Джасмин всю глубину их дружбы. Ее муж с легкостью доверие людям не расточает. А когда его доверие обманывают…
– И остались друзьями. – Арин улыбнулся. – Он мой друг, но еще и мой шейх. Зато вы можете сделать так, чтобы он был только вашим мужем, а не шейхом.
Этот совет удивительно точно соответствовал ее собственным недавним мыслям. Тарик должен иметь возможность снимать с себя тяжкое бремя власти, хотя бы на несколько часов в день. В памяти ее всплыло их вчерашнее горчайшее и прекрасное соединение. Этот тяжелый человек, чьей женой она сделалась, мужчина еще более великолепный, чем тот принц, что был ее первой любовью, ни за что не подарит ей доверие и любовь, если она не докажет, что достойна этих даров…
Вечером Джасмин сидела, скрестив ноги, на их затянутом шелком ложе и смотрела, как Тарик раздевается в теплом свете светильников. Но вот он повернулся и подозвал ее царственным кивком. Джасмин поднялась и подошла к нему. Ей не нужно слов, чтобы знать, чего он хочет. Она принялась снимать с него одежду. Его спина – расплавленное золото, его торс прекрасен.
– Из тебя вышла бы отменная рабыня для гарема, – хмыкнул Тарик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43