– Иди сюда, – сказала она.
– Куда?
Он стоял рядом с ней, словно парализованный.
Она похлопала по кровати, и Майк осторожно опустился на краешек. Он был уже почти взрослым мужчиной, но Сара не могла свыкнуться с этой мыслью, глядя на него. Она вспомнила его шестилетним мальчиком, и это заставило ее засмеяться.
– Что? – спросил он обиженно.
– Я счастлива.
– Как ты можешь быть счастлива? – спросил он сиплым голосом.
– Ведь я с тобой.
– Это… – с трудом начал он, – это из-за меня? Потому что я не поехал домой с тобой?
– Что – это? – спросила она, не понимая.
– То, что ты снова заболела.
Сара покачала головой. Все, чего она когда-либо хотела, это видеть своего сына на правильном пути, но она не знала, что это будет за путь, а теперь поняла. В жизни всегда стоишь перед выбором, и ни один из них не может быть абсолютно правильным или абсолютно неправильным. Но пока ты заботишься о других, думаешь о них, ты поступаешь правильно. И она испытывала гордость за своего сына.
– Нет, Майк. Ты был прав во всем. Это – наш дом, – прошептала Сара.
Силы покинула ее, и она погрузилась в сон.
Вечером к ней зашла Марта. Или это была ее мать? Улыбаясь во сне, Сара почувствовала холодную руку на своем теплом лбу. Тонкие пальцы успокаивали ее глаза, гладили волосы.
– Мне больно, – заплакала Сара.
– Я знаю, любовь моя, – сказала женщина.
За окном светила полная луна. Она сверкала на снегу, проложила дорожку в темной бухте. Сосна, которую Сара украсила для своей матери на ее последнее Рождество, сияла светом свечей от макушки до основания. Орел во время ночной охоты пересек землю тремя быстрыми взмахами сильных крыльев. Это движение всколыхнуло воздух, создавая призрачный ветер, который гудел в обшивочных досках и заставлял дребезжать старинные оконные стекла. Боль была невыносимой. Она поселилась в позвоночнике Сары, но вытянула щупальца, сжимая ее кости и органы мертвой хваткой. Она плакала и тянулась за мягкой рукой.
– Пожалуйста, – умоляла Сара, – останови это.
– Я остановлю, дорогая. Я остановлю это, – пообещала женщина.
Когда Уилл поднялся наверх после ужина, Сара стояла у окна в белой ночной рубашке и смотрела через освещенный луной двор в сторону океана. Уилл замер в дверях, его сердце учащенно забилось.
– Сара?
Она обернулась, такая же красивая, как когда он увидел ее в первый раз. Ее кожа казалась искрящейся в лунном сиянии. На мгновение ему показалось, что он видит приведение. Но она подошла к нему, прижалась к нему своим теплым телом, поцеловала его со всей силой страсти.
– Что случилось? – спросил он.
– Боль исчезла, – улыбнулась она. – Я не знаю, как или почему, но она исчезла.
Подведя его к кровати, она мягко толкнула его на нее. Они разделись, сначала медленно, а затем, когда Уилл убедился, что не причинит ей боль, более стремительно. Ее кожа была горячей на ощупь, как будто у нее был жар. Уилл ласкал ее тело, целовал, чувствуя ее гладкую и шелковистую кожу кончиками своих пальцев. Он нежно касался ее, и она отвечала на прикосновения. Она застонала, когда он вошел в нее, и он испугался, что она плачет от боли. Но Сара своими поцелуями убедила его в том, что он ошибается. Они хотели друг друга со всем, что у них было. Уилл отдавал Саре все, что он чувствовал, из самой глубины своего сердца.
Когда один из них засыпал, другой начинал шептать его имя.
– Уилл!
– Привет, – сказал он, снова проснувшись. Внизу дедушкины часы пробили четыре часа утра. Они не давали друг другу спать всю ночь.
– Я не хочу спать, – прошептала она.
– Я тоже не хочу. – Он не собирался терять ни минуты.
– Знаешь, мне приснился вечером странный сон о маме, – сказала Сара.
– Почему странный?
– Он казался таким реальным… как будто она была со мной. Марта поднималась сюда наверх?
– Один или два раза, – ответил Уилл, гладя ее волосы и не желая расстраивать ее или разрушать чары.
Сара казалась такой довольной и беззаботной, будто не была больна никогда. Он закрыл глаза, чтобы удержать этот образ.
– Возможно, это была Марта, – задумчиво произнесла Сара, – но мне казалось, что это мама.
– Возможно, – кивнул Уилл, не желая рассказывать ей обо всех суперреальных снах, которые у него были о Фрэде. Она казалась такой красивой в его руках, такой теплой, такой спокойной! Сильнее прижавшись к нему, она растерла его грудь, поцеловала плечо. А что, если так будет продолжаться всегда? Что, если здоровье каким-то образом вернулось к ней?
Уилл вспомнил, как увидел ее впервые, как они летали в день ее рождения над осенними холмами Форт-Кромвеля. Знал ли он тогда, что уже любит ее? К осенней ярмарке – фотография Мими доказывает это – он, конечно же, любил ее. С самого начала они были соединены вместе не случайно.
Откинув покрывало, он притянул ее ближе:
– Ты можешь стоять?
– Да, почему ты спрашиваешь?
Выбравшись из кровати, он стащил лоскутное одеяло с матраса, прижал к себе Сару и обернул их обоих. Сердце учащенно билось, когда он подвел ее к окну. Они молча стояли, чувствуя, как их окутывает холодный воздух.
– Так красиво, – прошептала она, глядя на серебряную лунную дорожку в сине-черной бухте.
– Ты красивая, – сказал он.
– Видишь вон то дерево там? – спросила она, указывая на силуэт высокой черной сосны.
– Да, – сказал он.
– Это было рождественское дерево моей матери. Я зажгла свечки и повесила их на ветки.
– Ей понравилось?
– О, да! – Она нахмурилась, глядя на дерево, будто видела, что свечи горят и сейчас, невидимые для Уилла, как бы сильно он ни старался их рассмотреть.
Почему он привез ее на остров? Она попрощалась со всеми в воскресенье, полет был ужасной идеей, принимая во внимание боль, которую она испытывала, и тот факт, что они потерпели крушение днем ранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82