– Это самое близкое место к его папе, куда он может добраться, – прошептала Кайли ему на ухо, и у Мартина мурашки побежали по спине.
– Он напоминает мне тебя. – У Сержа дрогнул голос.
Мартин почувствовал, как отец взял его руку, и ему пришлось пересилить в себе побуждение вырваться и убежать как можно дальше.
– Ну, наверное, тем, что занят спортом.
– Не только и не столько. Тем, что он вкладывает сердце в свои тренировки. – Тишина наступила в их небольшой компании, и спустя несколько минут Мэй сказала, что они с Кайли пойдут прогуляются.
Она поблагодарила Сержа за открытки и за встречу. Потом Мартин слышал, как отец поцеловал его жену в щеку, и почувствовал руку Мэй на своем плече.
– Я подожду снаружи, – прошептала она.
– Хорошая девочка, – сказал Серж, когда она ушла.
– Нет, она – лучшая.
Но без Мэй и Кайли им не о чем стало говорить. Разговор снова был сведен к дежурным фразам: о холодной погоде, о прогнозе на завтра, о хоккее. Мартин напрягся, когда отец упомянул, что слушал трансляцию игры по радио как раз перед тем, как вышел к ним, и обнаружил, что на самом деле заинтересовался счетом. Он не слышал, как играли «Медведи» в новом сезоне, и был разочарован узнать, что они проигрывали 4:2 после полутора периодов.
– Им нужен ты, сынок. – И тут же сообразив, какую глупость сморозил, глубоко вздохнул: – Прости, Мартин.
– Да ладно… – Мартин опустил голову.
– Мартин, ты заслуживаешь…
– У меня превосходная докторша. Она делает все, что в ее силах. Это нелегко, но рядом с Мэй все значительно легче. Хотя иногда я могу быть настоящим ничтожеством в отношениях с ней, – перебил его Мартин.
– Мужчины Картье этим отличаются, – заметил Серж.
– Говори о себе. – Мартин слышал, как его слова резанули воздух как бритва.
– Ты прав, я не имел никакого права так говорить…
– Я никогда не оставлю ее, – сказал Мартин. – Или Кайли. Больше никогда. И я никогда не забыл бы о них, занимаясь собой, прожигая свою жизнь, разъезжая по свету, тратя деньги так же стремительно, как их зарабатываю.
– В Лас-Вегасе, – продолжил Серж. – Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго.
– В то время, как они бы жили одни на озере, голода ли и мерзли почти все время.
– Нет, ты не сделал бы этого.
– И я не подвергал бы мою маленькую девочку опасности. – Мартин почувствовал, как в груди у него все напряглось.
Агрессивность нарастала в нем, и хотя он не мог видеть отца, ему нестерпимо хотелось пробить тому голову.
– Я не позволил бы сделать ей больно.
– А я не защитил ее, – прошептал Серж. – Я знаю. Боже, Мартин, прости меня. Мне так жаль ее, я бы отдал жизнь, если бы она осталась жива. Ты мне не веришь? Ты думаешь, я обманываю тебя?
Мартин опустил голову. Его трясло с такой силой, что казалось, он вот-вот рассыплется. Но тут он увидел лицо Натали, услышал ее голос, шептавший ему, что Серж ненавидел себя больше, чем Мартин способен его ненавидеть, что в мире есть разные тюрьмы.
– Мартин, – взмолился Серж. – Ответь мне.
– Я знаю, что ты не обманываешь. – Мартин вытер глаза.
– Я бы умер сам, если бы она могла жить. Я мысленно умирал уже тысячу раз. И эта мука никогда не прекратится.
– Сделай так, чтобы прекратилась.
– Не могу, – печально произнес отец.
Мартин глубоко вздохнул. Его глаза были широко открыты, хотя он ничего не мог ими видеть.
– Я прощаю тебя, папа.
Серж как-то сразу обмяк. Он плакал. Мартин слушал, и его собственное сердце колотилось в груди, а слезы струились по щекам. Мартин видел лицо дочери, чувство вал скрип лезвий коньков, когда они пролетали по льду озера и когда он увидел ту трогательную сцену из своего прошлого. Он видел глаза отца так ясно, как будто зрение вернулось к нему, и он помнил детский восторг от общения с отцом, которого он так сильно любил.
– Прости себя, папа.
Серж запыхтел носом, и кое-кто из заключенных засмеялся.
– Натали хотела бы, чтобы ты не корил себя.
– Я всегда знал, что она была ангелом, одна на миллион. Но знать, что ты ненавидишь меня… Ну, в общем, это было невыносимо. Не то чтобы я когда-нибудь винил тебя в этом, хоть на минуту…
– Я больше не ненавижу тебя.
– Спасибо, сынок.
– Это Мэй сделала для меня. Мне повезло, папа.
– Да, вижу.
– Когда ты выходишь?
– Еще три года. Все в порядке… Мне теперь будет много легче. Теперь, когда я знаю, как ты относишься ко мне.
Несколько минут они сидели молча, слушая разговоры вокруг них. В комнате были маленькие дети, навещавшие отцов, отцы, навещавшие сыновей, жены с мужьями, сестры и братья. Когда охранник объявил, что время свиданий закончено, Мартин почувствовал зияющую пустоту внутри.
– Я так рад, что ты пришел, – вымолвил Серж.
– Я приду еще, – пообещал Мартин.
– Могу я что-нибудь сделать для тебя? – заволновался Серж. – Я отдал бы тебе мои глаза, если бы мог.
– Спасибо. – Мартин попытался улыбнуться.
– Я ничего не преувеличивал, когда говорил с Кайли. Ты был замечательным, Мартин. Великим.
– Не слишком. И не таким уж великим. Я так никогда и не выиграл Кубок Стэнли.
– Думаешь, это важно? – прошептал Серж.
– Ну да, – кивнул Мартин. Для меня – важно.
– Вовсе нет, сынок. Совсем нет. Если кто и заслужил этот кубок, то только ты. Ты лучше, чем любой игрок сегодня. Этот кубок – всего-то и кусок металла. Всего-то.
– Два года подряд, я подбирался к нему так близко… Но седьмая игра, последние секунды. Я дважды подводил свою команду.
– Ни разу. Не говори так.
– Нет, подводил.
– Вот увидишь, – заторопился Серж. – Они даже не доберутся до решающих встреч без тебя в этом году. Йоргенсен не сможет остановить шайбу, чтобы спасти свою шкуру. Проклятие Картье работает в обе стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139