Своего Арчи».
Почуя человека, где-то дальше по коридору как безумные залаяли собаки. Лай Грома сменился поскуливанием, напоминавшим щенячью мольбу.
– Иду, иду, – крикнул он.
Он ударился об стол, потом задел стул, наткнулся на другую запертую дверь. Эта дверь не была железной, но он не собирался тратить впустую время в поисках ключа, которого там могло и не оказаться, поэтому он надавил плечом на дерево и услышал, как оно затрещало. Еще один толчок, и он сорвал дверь с петель.
«Ты точно такой же, как твой отец. Преступник, человек, который берет то, что он хочет. Ты катаешься на льду, как твой отец, ты играешь в хоккей совсем как твой отец, ты берешь все, что ты хочешь, как и твой отец».
– Да непохож я на него вовсе, – сказал Мартин собакам.
Он стоял в длинном помещении, с рядами клеток. Шум от их лая стоял невообразимый, но, несмотря на весь этот шум, к его удивлению, он обнаружил всего три занятые клетки. Гром, машущий хвостом, на вид страдающий чесоткой стаффорд. Какая-то помесь охотничьей породы, с ног до головы покрытая грязью. Мартин, не раздумывая, открыл все три клетки.
Две странные собаки вырвались на свободу, пробежав мимо него. Гром же с благодарностью лаял, подпрыгивая вверх настолько, насколько позволяли его короткие ноги. Мартин нагнулся к псу, позволив облизать лицо. Он подумал о том, как немного требуется, чтобы сделать старую собаку счастливой, насколько легко было доставить удовольствие маленькой девочке. Кайли придет в восторг, увидев Грома.
Натали гордилась бы им. Если бы она была здесь, она сказала бы ему, как он был прав, пробежав полуслепым всю дорогу вдоль озера, лишь бы спасти пса Кайли. Мартину все-таки следовало бы позволить дочери взять Арчи.
Он знал это все прошедшие годы, но сейчас, в том самом здании, где он подвел свою дочь, он чувствовал это своей кожей, зубами, костями.
Гром понесся к двери, уводя Мартина на волю. Мартин вытащил из кармана веревку, которую он не забыл принести с собой. Он не хотел, чтобы Гром опять убежал на поиски Фифи и несчастного влюбленного пса снова схватили полицейские. Гром потянул носом воздух, вдыхая ночную свежесть.
Мартин сделал то же самое. Он чувствовал себя свободным, держа в руках конец длинной привязи. Он нащупал в кармане бумажник, достал чековую книжку, нашел чистый чек и написал на нем сумму пятьсот долларов, по том положил его на стол смотрительнице. На чеке стояло его имя, и он знал, что завтра его, вероятно, ждет визит из полиции или, по крайней мере, звонок оттуда, но его это совсем не волновало.
Освобождение собак, возвращение Грома домой к Кайли стоило этого. Но когда он снова вышел из помещения, что-то случилось. Ночь стала темнее. Или туман спустился на землю. Мартин не мог видеть. Гром натягивал веревку, но Мартин не знал, в каком направлении ему идти. Он был один в черноте и не мог видеть, по какой дорожке двигаться.
Мартин куда-то вышел, но, по крайней мере, он не взял машину. Мэй сидела на диване и никак не могла взять в толк, куда он делся. Она попыталась заняться бумажной работой, Тобин прислала ей счета за прошлый месяц, и Мэй попробовала просмотреть их с калькулятором и ручкой. Но чем больше она старалась концентрироваться, тем больше ее мысли начинали блуждать.
Она подошла к окну, в сотый раз вглядываясь в черно ту ночи. Тут ее взгляд упал на синий конверт. Конверт лежал среди буклетов, листовок и старых газет, и Мэй понимала, что ей следовало бы поскорее забыть о нем. Но она не могла. Возможно, если бы муж был дома, она не была взволнована до смерти по поводу его отсутствия, она и не вспомнила бы про этот синий безликий конверт.
Мало того, что она вытащила конверт из всякого бумажного хлама, она еще и открыла его. Она развернула письмо, написанное на простой синей почтовой бумаге, расправила его на сиденье у окна перед собой и прочитала:
«Дорогой Мартин. Ты заслужил победу, сын. Я не говорю, что победа главное, но мы оба с тобой спортсмены и знаем, что мы живем в спорте ради победы. Ты дошел до финала снова. Это само по себе великое дело. Всегда остается следующий год, если ты в команде, которая поддерживает тебя. «Медведям» стоит лучше оценить то, что они имеют, или я знаю множество других команд, которые еще и поборются, чтобы заполучить тебя.
Много воды утекло, Мартин. Да, ты долго шел к играм за Кубок Стэнли. Но столько времени прошло с тех пор, как мы с тобой говорили, с тех пор, как видели друг друга. Я читал о тебе. Смотрел тебя по телевизору. Я знаю о твоей женитьбе. Мои поздравления тебе. Она – хороший человек. Она держалась, когда пресса хотела взять ее в оборот, так что я знаю, что у нее есть мужество и характер. И у нее есть маленькая дочка. Ты женился на женщине с маленькой дочкой. Я улыбнулся, когда увидел это. Она заставляет тебя вспоминать Натали? Я видел ее фотографии в газете, и я думаю, что, кажется, у нее тот же самый блеск в глазах.
Я горюю по Нэт. Я знаю, ты считаешь, что это я отнял ее у тебя. Возможно, ты даже считаешь, что я не любил ее. Поверь мне, это неправда. Мальчик мой, я любил эту кроху. Почти так же, как я любил тебя.
Я был плохим отцом. Плохим дедушкой. Люди делают ошибки, Мартин. Я слишком мало бывал с тобой и с твоей матерью. Я не заботился о тебе так, как мне следовало заботиться. И о ней тоже. Ничего из того, что ты заслуживал, я не дал тебе. Ты позволишь сказать мне все это тебе при встрече?
Я хочу сказать тебе, что я прошу тебя о встрече. Я хочу видеть тебя. Мэй, вероятно, уже сказала тебе об этом. Когда она приехала навестить меня, я попросил ее передать тебе мои слова. Я знаю, что она сдержала свое слово, вы ходит, она все передала тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139