Джек нахмурился – он подумал, что становится занудным старым ворчуном.
Он вытащил из портфеля папку и мобильный телефон. Сверил время: в Инвернессе сейчас около четырех.
Северное море – его следующий рубеж. Франческа подготовила почву, правда, непреднамеренно, во время своей апрельской поездки в Шотландию. Романову она понравилась, он был под впечатлением от деловых представлений фирмы. Цены были привлекательными, но Джек ждал случая побеседовать один на один с парнем, от которого зависело окончательное решение.
Ожидая телефонного звонка, он попытался прийти в себя. Что его так разволновало? Может быть, мысль о том, что он оставил Нелл на берегу в компании незнакомых людей? Нет, не то. Лорел показалась ему вполне серьезной и ответственной, программа развлечений в Хаббард-Пойнте была достаточно насыщенной еще с тех пор, как Джек сам был ребенком, а Нелл и в школу превосходно ходила одна – и дома в Атланте, и в Бостоне. Однажды приспособившись, она становилась самостоятельной.
Телефон зазвонил на пять минут раньше.
– Джек Килверт, – сказал он, точно таким же тоном, как будто он сидел у себя в офисе в Бостоне.
– Привет, – услышал он грудной голос Франчески. – Ты на пляже?
– Не совсем, – сказал он, почувствовав острое чувство вины.
Никто из фирмы, в том числе и Франческа, не знал о том, что он собирался сделать.
– На теннисном корте, на парусной шлюпке или собираешься пить чай? Скажи мне сейчас же, что ты на солнце, а не сидишь дома.
– Я как раз собираюсь выходить, – сказал он, принужденно засмеявшись и желая сократить разговор, чтобы не занимать линию.
– Ты бы лучше немного задержался. Я подготовила тебе экземпляр одного проекта, – сказала она. – Я так работала над ним, чтобы развеселить тебя до конца лета. Фактически я звоню, потому что у меня есть кое-какие документы. Я сейчас могу послать тебе их факсом – это как вариант. Но я думаю, не будет ли лучше, если я их привезу. Скажем, сегодня?
– Франческа, сюда же очень далеко ехать, – начал он, снова глянув на часы. Три минуты до заказанного звонка.
– О, ты безнадежен! Это из-за твоей дочки? Да ну, Джек, на побережье всегда полно нянек. Найди симпатичного подростка, которому нужны деньги, и освободись на вечер!
– Видишь ли, Франческа, – сказал Джек. – Сегодня работать не получится. Посылай факсом, если ты так решила, ладно? А теперь мне надо идти.
Она молчала. Он знал, что его слова прозвучали грубо. Но время поджимало – и не лучше ли для нее почувствовать это сейчас, чем после.
– Да, хорошо, отдыхай, – сказала она и отключила телефон.
У Джека сжалось сердце. Боль была сильной, и физической и душевной. Он вспомнил о том, как Эмма уговаривала его молиться. Воспоминания заставили его застонать, словно от зубной боли. Все эти дни он чувствовал себя обреченным – неизбежный телефонный разговор, так или иначе, стал чем-то вроде освобождения. Весь в испарине, он сидел, ожидая звонка.
Он опустил голову. Ему нужна была передышка, нужно было вырваться из своего привычного мира. Он закрыл глаза – и что же, к своему удивлению, он увидел перед собой?
Стиви Мур. Она выглядела так, как будто стояла перед ним: призрак, пронзивший его жизнь. Что она делала, почти полуодетая, этим ярким утром? С полосками слез на щеках? Он знал. Он был специалистом по слезам.
Его поразило ее твердое рукопожатие и теплая улыбка. И также ее рост – она была маленькая. Около пяти футов трех дюймов, очень легкая. Халат был ей велик примерно на четыре размера, пояс крепко завязан. У нее были гладкие черные волосы до подбородка и челка над большими, фиалковыми глазами. Бледная, безупречная кожа. Только полоски от слез.
Он представил себе, как она обнимала ладонями эту жалкую маленькую птицу. Какой у нее шанс выжить? Ни матери, ни отца. У Нелл, по крайней мере, есть он… Джек покачал головой.
Как бы то ни было, что хорошего он сделал? Он удержал в памяти образ Стиви, держащей эту птицу. Держащей… держащей…
Зазвонил телефон. Резкий звук заставил его вскочить. Его пульс резко участился, и он почувствовал, как застучало сердце. Пора работать…
– Алло, – сказал он. – Джек Килверт…
Нелл и Пегги выиграли гонку в эстафете. Они побили всех девочек и всех мальчиков. В своих купальниках цвета морской волны они выглядели, как члены одной команды, – будто заранее договорились об этом утром, будто всегда были лучшими подругами.
У Пегги были ярко-рыжие волосы и масса веснушек, и на ней, кроме того времени, когда она ходила купаться, была широкополая шляпа от солнца, защищавшая лицо. Почти все время она держала Нелл за руку, они даже соревновались в плавании на спине в спокойной воде залива, держась за руки.
– Все равно, что иметь сестру! – сказала Нелл, когда соревнование закончилось и все легли отдыхать на свои полотенца.
– Я тебе скажу, это даже лучше, – произнесла Пегги. – Моя сестра Энни уже большая, и она не может возиться со мной! Она все время хочет околачиваться со своим бой-френдом. А про свою лучшую подругу, Тэру, мама всегда говорит: «Конечно, родственников выбрать нельзя, но друзей выбирать ты все-таки можешь».
Нелл почувствовала некоторую слабость в плечах.
– Я все равно выбрала бы свою семью, даже если бы это было возможно.
– Ну, да, и я тоже, – сказала Пегги. – Но лучшие подруги – лучшие соратники. Настоящие соратники, как моя мама и Тэра. Они всегда вместе.
– У моей мамы были такие подруги, – сказала Нелл. – Они росли вместе здесь, в Хаббард-Пойнте. Вот почему мы с папой приехали сюда. Потому что здесь было такое счастливое время.
– Ты с папой? – спросила Пегги, неторопливо посмотрев на нее, это был как будто невысказанный вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108