Третья налево? Или направо? И третья ли?
Но тут откуда-то появился худощавый старик в пижонском сером костюме и в ослепительно белой рубашке с жабо. Кеннет рискнул обратиться к нему.
— Я ищу мисс Шарлотту, — произнес он. — Вы мне не подскажете, где она?
Старик улыбнулся, с достоинством поправил манжеты и протянул руку.
— Вы, должно быть, Кеннет. А я дедушка Шарлотты, Энгус Арран. Пойдемте со мной. Нам есть о чем поговорить.
— Вообще-то я к Шатти пришел, — буркнул Кеннет.
— Я вас надолго не задержу.
Лэверок неохотно поплелся за стариком по длинному коридору, гадая, суждено ли ему вообще увидеться с Шатти. На сей раз его проводили в элегантно обставленную спальню, с роскошным нефритовым камином и высокими, от полу до потолка, окнами. Энгус опустился на диван у стены, приглашая гостя занять кресло напротив.
— Я так понимаю, вы уже переговорили с его светлостью. Он дал вам понять, что Семья согласна на ваш брак. Но, думаю, не разъяснил, на каких условиях.
Кеннет подскочил как ужаленный.
— Послушайте, я не собираюсь обсуждать с вами никакие условия! Мне нужна только…
— А ну сядьте! — сурово рявкнул старик. Пожав плечами, Кеннет вновь опустился в кресло: иного выхода у него, похоже, не было. — Вот так-то лучше! — удовлетворенно усмехнулся Энгус, — А теперь выслушай мои условия. Во-первых, спросите себя, мистер Лэверок, правильными ли вы побуждениями руководствуетесь, стремясь жениться на моей внучке. Шарлотта упрямиц. И если вы надеетесь после свадьбы перевоспитать ее, так я сразу скажу: этот номер у вас не пройдет.
— Я вовсе не собираюсь ее перевоспитывать.
Я люблю ее такой, какая она есть.
— Замечательно, — одобрительно кивнул Энгус. — Во-вторых: Шарлотта вполне способна на опрометчивые, необдуманные поступки. Бросается очертя голову, сама не зная куда. Пообещайте мне, что всегда будете начеку, и в тех случаях, когда Шарлотта вздумает рисковать собственной жизнью, вы удержите ее от безрассудного шага.
— Обещаю, — торжественно произнес Кеннет, вспоминая, как Шатти прыгнула с пирса в ледяную воду.
— И, наконец, третье: дети. Я хочу внуков, и побольше. И чтобы быстро.
— Боюсь, здесь придется предоставить решение самой Шатти, — не сдержал смеха Лэверок. — Вообще-то, я тоже мечтаю о детишках. Я… — Молодой человек смущенно умолк. — А не слишком ли мы забегаем вперед? Мы с Шатти даже о браке еще не говорили. Я даже не уверен, захочет ли она меня видеть.
— Она в третьей комнате налево, — улыбнулся Энгус, протягивая Кеннету руку, которую тот почтительно пожал. — Ну, идите к вашей Шатти.
Кеннет выбежал из спальни, вихрем промчался по коридору, но, когда постучал в указанную дверь, ответа не последовало. Он заглянул внутрь: никого. Он уже собирался еще раз прогуляться к старику Энгусу, как вдруг в коридоре послышались легкие шаги. Кеннет обернулся — и остолбенел.
Перед ним, держась за стенку, чтобы не упасть, стояла Шатти. Сердце ее неистово колотилось в груди. Со времени их последней встречи прошло лишь несколько дней, а казалось — целая вечность. Что здесь делает Кеннет? Шатти отчаянно хотелось подбежать к любимому, броситься ему на шею, ласково погладить по щеке, припасть к его губам, но она не стронулась с места. Зачем, ну зачем он пришел?
А Кеннет так и пожирал ее глазами. Шатти знала, что изменилась. Краска сошла, и волосы ее, вновь обретшие прежний, благородный каштановый оттенок, были изящно сколоты на затылке черепаховым гребнем. Строгий кашемировый свитер дополняли элегантные бежевые брюки. Эта молодая женщина нисколько не походила на безрассудную официантку, которую Кеннет совсем недавно вытащил из пьяной драки.
Вот только на свитере переливалась перламутровая брошь — его, Кеннета, подарок. Шатти непроизвольно дотронулась до нее пальцами.
— Ты здесь, — прошептала она.
— Я здесь, — подтвердил Кеннет, делая шаг вперед.
При звуке его голоса, грудного и ласкового, в крови тут же забушевало жаркое пламя. Шатти помнила, как в сумасшедшую ночь любви этот ставший таким родным голос нашептывал ей на ухо нежные, упоительно прекрасные слова и словно в бреду повторял ее имя. Она судорожно сглотнула.
— Но тебе же полагается быть в Бретани! Ты должен был улететь еще вчера…
— Я отложил вылет, — невозмутимо пояснил Кеннет. — Решил отпраздновать Рождество в кругу семьи. А ты как поживаешь, Шатти?
— Отлично, — солгала она.
Кеннет сделал еще шаг.
— Ты очень… переменилась. Ты по-прежнему прекрасна, — поспешно добавил он, — но… совсем другая.
Нервным жестом Шатти поправила волосы.
— Мама так возмущалась рыжим цветом, что проще было вернуться к естественному, чем изо дня в день выслушивать упреки.
Кеннет робко потянулся к ее волосам, но тут же, словно обжегшись, отдернул руку.
— Мне так очень нравится, — признался он. — Но и рыжий цвет тебе шел.
— Отчего ты не уехал? — дрожащим голосом поинтересовалась Шатти, входя в комнату и едва не падая на оттоманку: ноги отчего-то отказывались ей служить.
Кеннет присел рядом.
— Просто не смог. Мне необходимо было поговорить с тобой. В тот вечер в кафе мы едва парой слов перемолвились. А нам надо объясниться начистоту.
— В самом деле?
Кеннет кивнул и завладел ее рукой.
— Я познакомился с твоим отцом. У нас была… э-э-э… весьма любопытная беседа.
Щеки молодой женщины заалели от смущения. Зная отца, она легко представила, как все было. Говорил его светлость граф Кэссилис, а от Кеннета требовалось лишь покорно слушать и кивать.
— Воображаю, чего он тебе наговорил. Прости, пожалуйста. Мне страшно жаль. Отец не имел права так с тобой обращаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46