Джеффри поднял брови, пуская в ее сторону стакан и маленькую бутылочку с имбирным.– Да, это так. Но положение изменилось, и мне предложили остаться.– Понимаю. – Мелани отхлебнула из стакана. – У вас все в порядке? Никто не болен, ничего ни с кем не случилось?Джеффри снова начал полировать стаканы.– Не совсем у нас, – сказал он задумчиво. – На самом деле это с Дженни.– Дженни Крэйг? – Мелани пристально взглянула на него.– Да. Вы с ней встречались, не так ли?– Разумеется. Так что с ней?– Ну, вы, конечно, знаете, что она вообще не слишком здорова. Я хочу сказать, всегда была болезненной. Всегда была склонна к кашлю и простуде. К такого рода хворости. Но, скажем, обстоятельства сложились так, что ей становилось все хуже. Несколько недель назад она заболела бронхитом и получила осложнение на сердце. Сейчас она прикована к постели, и дело, кажется, плохо.– О, нет! – Мелани посмотрела на него. – Как ужасно! – Она сделала беспомощный жест рукой. – Я полагаю, твой брат сильно обеспокоен.– Мы все, – со вздохом согласился Джеффри, – конечно же, Шон тревожится. Он так привязан к ней.– Да.Мелани ощутила резкую боль в области сердца, когда Джеффри сказал эти слова, и ужасное чувство беспокойства охватило ее. Всю дорогу от Лондона она ощущала сдержанное волнение, и хотя никак не связывала его с Шоном Босуэлом, но догадывалась, что это из-за него. Бесполезно было доказывать себе, что Аконит был единственной причиной приезда в Кейрнсайд, но теперь этот нарыв прорвался, и она чувствовала, будто из нее выпустили воздух.– Но объясните мне, – продолжал Джеффри, – что вы делаете здесь? Вы хотите тут поселиться?Мелани вздохнула.– Я... я хочу пожить здесь некоторое время, – задумчиво сказала она. – По крайней мере, намеревалась. Я подумала, что могла бы оставаться здесь, пока Аконит не станет обитаемым, а тогда...– Но я думал... – Джеффри остановился на полуслове, и Мелани услышала, как кто-то приближается к ним.Круто повернувшись, она сразу же залилась краской, встретив задумчивый взгляд Шона Босуэла. На нем были темные брюки и шелковая матросская рубашка, с отложным воротником, открывавшая стройную мускулистую шею, а выражение глаз было таким, что ноги ее мгновенно ослабли.– Что вы тут делаете?Первые его слова поразили ее своей горечью, и она беспомощно покачала головой.– Я... я...– Не говорите мне, что вы приехали снова осмотреть ваше имение! После наших бесед в Лондоне это не пройдет! – Он остановился на расстоянии фута от нее, держа руки по швам.– В сущности, я приехала, чтобы жить здесь! – ответила она, сползая со своего табурета.– Жить здесь! – Шон поднял глаза к небу. – Что за бессмыслица? Я понимаю вашего жениха...– Давайте не упоминать о моем женихе! – огрызнулась Мелани натужно. – Вопрос моего выбора – мое дело и больше ничье!– Но это не так, если в дело вовлечены другие люди! – сердито возразил Шон. – Послушайте, – он пытался говорить спокойно, – послушайте, если вы хотите жить в отеле, пожалуйста, я это устрою, но давайте оставим в покое Аконит, пока у вас есть время для того, чтобы рассмотреть два моих предложения.Мелани посмотрела на него с такой уверенностью, на которую только была способна.– Мне кажется, что в такой момент вам не стоит заниматься изысками по поводу моего места проживания. Джеффри рассказал мне о Дженнифер. Я сожалею. Как у нее дела?Шон через ее голову посмотрел на брата. И тут же перевел взгляд на нее.– Дженнифер больна, – сказал он уклончиво. – Но пусть это никак не будет связано с вашими планами!Мелани снова была поражена горечью, прозвучавшей в его голосе. С неловкой настойчивостью она спросила:– Могу я увидеться с ней? Мне... мне очень хотелось бы.Шон глубоко вздохнул.– Это возможно, – ответил он и поворошил рукой свои густые волосы. – Элен сказала мне, что вы хотите занять свою прежнюю комнату?– Если это возможно, то да.Шон сделал шаг в сторону и прислонился к стойке бара.– Полагаю, что это можно будет устроить. Время, когда подают еду, вы, конечно, знаете.Мелани неуверенно кивнула. Она не допила свой напиток, но ей больше не хотелось. Бросив неловкий взгляд в сторону Джеффри, она повернулась и пошла к двери, чувствуя, что Шон провожает ее взглядом.На следующее утро Мелани проснулась с ужасным предчувствием какого-то несчастья, нависшего над ее головой. Сначала, в те сладкие моменты перед полным пробуждением, она не могла понять, откуда это ощущение, но теперь все вспомнилось ей с пронзительной ясностью. Она находится здесь, в Кейрнсайде, в «Черном быке», и ее подавленность происходит оттого, что вчера вечером она впервые призналась себе в том, что вопреки всему влюбилась в Шона Босуэла.Повернувшись вниз лицом, она зарылась в подушку, пытаясь отогнать эти мысли. Как она допустила, что такое могло случиться? Как она могла влюбиться в человека, который постоянно обращается с ней невежливо и неуважительно? В человека, который, более того, рассматривает ее просто как препятствие на своем пути.Она села на кровати и закрыла лицо руками, ее темные волосы как занавес рассыпались по плечам. Она должна держать себя в руках. Никто не должен даже заподозрить, что она к нему чувствует, иначе ее унижение будет полным.Выскользнув из постели, она заправила пряди волос за уши и подошла к туалетному столику, чтобы взглянуть на себя в зеркало. На нее смотрели оттуда расширенные глаза, глаза, отражавшие лишь часть того отчаяния, которое она переживала. Она изучающе провела рукой по гладкой коже своего плеча, скользнула по темно-синему шифону пеньюара и вгляделась в себя с буквально клиническим интересом. Что в ней такого, что заставляет Шона Босуэла так сильно презирать ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52