Он как раз пытался прикинуть размеры бюста грудастой блондинки, когда в окне возникла рожица хихикающей Тростиночки. Он покраснел, смутившись, а она выдернула у него журнальчик и бросилась с ним по пожарной лестнице на крышу. Он не сразу очухался и опрометью бросился за ней.С трудом он заставил себя не задерживаться на сладостной сцене на крыше.– У тебя был брат, которого ты очень любил. Он умер, – продолжала она.А он вспоминал, как бесился, когда она во всю глотку выкрикивала нескромные заголовки из содержания журнальчика, пока он гнался за ней по лестнице.– Натан, – говорила она тихим, гипнотизирующим голосом.А у Миднайта перед глазами мелькали сцены на крыше: она вырывает из злополучного журнальчика картинки с голыми девицами и пускает их по ветру с крыши, пока он наконец не поймал ее.– Расскажи мне что-нибудь о Натане, – пробормотал он, улыбаясь про себя.Он задавал вопросы, и она отвечала – до тех пор, пока он не касался их давних отношений.Когда он на следующий день и на следующий попытался нажать на нее, она стала более настороженной и замкнутой и грозилась вообще больше не приходить. И он не делал новых попыток. И тем не менее события прошлого, которыми она пугала его, постепенно возвращались к нему в виде воспоминаний.Потому что еще кое-кому хотелось воспламенить боль и ярость, которые гнездились в глубинах его сознания, чтобы он возненавидел Лейси и снова прогнал.Тому, кто стал с некоторого времени регулярно присылать ему со специальным курьером послания в длинных белых конвертах. Глава седьмая – Кто же это…Миднайт постучал длинным конвертом по своей смуглой ладони; на его энергичном лице отобразились беспокойство и гнев: кто этот новый таинственный враг, почему он пытается натравить его на Лейси, стараясь напомнить ему о самых ненавистных эпизодах его жизни?Он рассматривал выцветшие газетные вырезки на столе и в этот момент, пожалуй, предпочел бы полное забвение тому, что пришлось ему узнать и пережить сейчас.Лейси предала его и вышла замуж за Сэма Дугласа.Но еще до этого заключительного шага она отвернулась от него и бросилась в объятья Дугласов, приняв тот образ жизни, который Дуглас мог ей предложить, а он, Миднайт, не мог. Джонни понимал, что одного этого с лихвой хватило бы, чтоб она пала в его глазах.Конверт в его руке не представлял собой ничего особенного – конверт как конверт. Он поднес его к свету и внимательно рассматривал вязь букв, которыми было выведено его имя. Ничего угрожающего как будто не было, но и без того черные глаза Миднайта еще больше потемнели, как только он подумал о содержании. Пальцы его заметно дрожали, когда он вытащил грубо вырванные из газеты клочки и загнул обратно верх конверта.Он поспешно достал свой портфель и открыл его. Вынув оттуда пачку аналогичных конвертов, он некоторое время внимательно изучал их, затем сунул новое послание под резинку, стягивающую пачку, сунул ее обратно в портфель и поспешно защелкнул замок.Лейси всеми силами противилась его попыткам восстановить прошлое. И понятно почему.Но у Миднайта объявился тайный доброжелатель, и он, напротив, из кожи вон лезет, чтобы помочь ему все вспомнить.В присланном сегодня конверте была вырезка со знаменитой фотографией, где Сэм Дуглас утешает Лейси на фоне пожара, – с нее, пожалуй, все и пошло кувырком.Помрачнев, Миднайт запихнул портфель с тайной корреспонденцией в стенной шкаф и ногой захлопнул дверь. Надо во что бы то ни стало постараться отвлечься от этой чертовой фотографии и от всей прочей документации о пожаре до прихода Лейси. Она должна быть где-то через часок.Миднайт взглянул на календарь на стене. Все квадратики были перечеркнуты жирным X. Все, кроме одного. Последний, завтрашний пустой квадратик был обведен красным кружком.На столике под календарем валялась открытка от Дж. К. с Гавайев. Миднайт взял ее в руки и в третий за сегодняшний день раз перечитал торжествующие строчки, написанные рукой Дж. К. Нахмурившись, он скомкал открытку и запустил ее в пепельницу; бумажный шарик пролетел мимо и покатился к окну, Джонни чертыхнулся. Вообще-то он был рад за Дж. К., но у него самого на душе было муторно, как никогда.Глаза Миднайта потемнели еще больше; он шагнул к окну и поднял открытку. Расправив ее, он какое-то, время тупо смотрел на разбежавшиеся черные каракули. Это ж надо! Просто в голове не укладывается, что Дж. К. – это Дж. К. – то! – остепенился, женился и будет себе жить да поживать как все.Миднайт посмотрел в окно на залив. Жаль, что он не в форме, а то бы съездил к ним на свадьбу. Лейси рассказывала, что невеста была вся в зеленом, а у жениха бабочка и пояс были одного цвета.Реабилитационная клиника была задумана чуть ли не как курорт, с дивными видами, очаровательными двориками и фонтанами. Медперсонал не носил белых халатов. У каждого пациента была своя уютная квартира. Но больница есть больница, все кругом насквозь провоняло лекарствами, больничный дух был неистребим, и Миднайт чувствовал себя запертым в клетке и поднадзорным. И как на иголках.Может, все потому, что Лейси должна была прийти в последний раз. А может, потому, что последнее послание тайного доброхота подействовало на него сильнее, чем он сам себе признавался.Ему было тошно видеть Лейси в объятиях Сэма Дугласа, даже на этом помятом и пожелтевшем от времени газетном клочке. Ему становилось не по себе при одном воспоминании о том, как ловко использовал старый сенатор прессу и эффектную юную школьницу, и даже эту трагическую историю с пожаром, в своих интересах как в личном, так и в политическом плане, как, по существу, он купил ее за свои деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54