Но что-то резко изменилось в ее облике, и дело было не в годах. Он сразу же заметил, как только она открыла ему дверь, что в ее внешности произошло какое-то изменение, только никак не мог понять, какое именно. Сейчас, глядя на женщину, сидящую перед ним, он вдруг вспомнил, что у прежней Бриджит были длинные волосы, которые она укладывала в замысловатый узел на затылке. Эта деталь запомнилась ему больше всего из ее внешности.
– Твои волосы! – воскликнул он. – Ты обрезала волосы!
– Да. – Она провела рукой по волосам, дотронулась до коротких прядей на шее. – Длинные волосы требуют слишком много ухода, а у меня нет на это времени. Когда посреди ночи объявляют воздушную тревогу и надо вскакивать с постели и бежать в подвал, уже не до волос.
– Тебе идет короткая стрижка, – сказал Дэниел.
Это было ложью, но он, как и прежде, умел лгать убедительно, говоря людям приятные вещи.
Она снова дотронулась до своих волос.
– О, я знаю, у меня на голове ужасный беспорядок. Все как-то не доходят руки, чтобы заняться, как следует прической.
Это было сказано тоном юной кокетливой девушки, и Дэниел улыбнулся.
– Ты до сих пор преподаешь в школе? – спросил он.
– Да. Мне сначала пришлось оставить работу, но, когда началась война, я смогла вернуться в школу.
– А… как Питер? – спросил Дэниел, немного помедлив.
– Он получил работу в торговом флоте и сейчас служит на море. Он ушел в морской конвой два дня назад. – Говоря, она улыбалась и кивала в такт своим словам.
– Торговый флот, – повторил Дэниел. – Что ж, неплохая работа. А как твои отец и мать?
– Мама работает на почте три раза в неделю по вечерам. Сейчас она на работе и вернется в девять. А отец – уполномоченный гражданской обороны… Но скажи, – она нервно теребила свои пальцы, – ты-то как сюда попал? Твое подразделение разместили где-то поблизости?
– Нет, я лежу в госпитале неподалеку от Ньюкасла. Я пробыл там уже достаточно долго.
– Достаточно долго? – Она слегка подалась вперед на стуле. – Сколько же времени ты там пробыл?
– Около трех месяцев, – ответил он, глядя в сторону.
– И за все это время тебе не пришло в голову известить нас о том, что ты здесь?
Он молча посмотрел на нее. Неужели она не понимает? Некоторые женщины слишком наивны.
– Я как-то не подумал об этом, – сказал он, наконец.
Снова оба молчали, и обоим было неловко. Не выдержав, она встала на ноги.
– Хочешь чего-нибудь выпить? У нас здесь где-то есть виски.
– Нет, нет, спасибо.
– Может, выпьешь чего-нибудь горячего? Чашку чаю или какао? Кофе у нас, к сожалению, нет.
– Я с удовольствием выпью чаю.
– Хорошо, тогда подожди минутку. Я быстро.
Ее «минутка» затянулась до пяти минут, и все эти пять минут он просидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Когда она вернулась, он понял, почему она отсутствовала так долго, – она причесалась и накрасила губы. И ему вовсе не показалось смешным, что она поспешила привести себя в порядок при его появлении.
– Тебе две ложечки сахара, как и раньше? – спросила она, протягивая ему чашку.
– Нет, одну, – ответил он, смеясь. – Война приучила меня к ограничениям.
Она присела на краешек стула и долго размешивала в чашке сахар, прежде чем заговорить.
– Расскажи мне, что ты делал все это время, – попросила она.
– Что я делал? – Он откинулся на спинку стула и на секунду задумался, потом скосил глаза на погоны своей формы. – Я поступил на службу в военно-воздушные силы, – сказал он.
– Это я уже и так вижу, – кивнула она.
Он наклонил голову и отпил из своей чашки.
– А еще я женился, – спокойно сказал он.
Она вздрогнула и попыталась заглянуть ему в лицо, но он смотрел в свою чашку.
– Ты… ты женился давно? – Ее вопрос прозвучал чисто формально.
– В самом начале тридцать седьмого года.
– В самом начале тридцать седьмого, – повторила она абсолютно бесцветным тоном.
Они внимательно посмотрели друг на друга.
– У тебя есть дети? – спросила она.
– А у тебя?
– Нет.
– Что ж, в этом смысле наши судьбы похожи. – Уголки его рта едва заметно дрогнули.
– Твоя… твоя жена… Она работает на каком-нибудь военном производстве?
Он приподнял брови и снова посмотрел в свою чашку.
– Я не могу знать, что она сейчас делает, Бриджит. Я развелся с ней в тридцать девятом году.
– Развелся! – вырвалось у нее.
Он улыбнулся.
– Тебя это шокирует?
– Нет, нет, меня это ничуть не шокирует, Дэниел. Я… просто мне очень жаль.
– О, здесь не о чем жалеть. Мы расстались по обоюдному согласию, и оба были очень рады этому.
Она не знала, что на это сказать, и ей опять стало неловко. Отчаянно ища тему для разговора, она вспомнила о Гринволл-Мэноре.
– А как поместье? – спросила она. – Ты там бываешь?
– Гринволл? Я был там как раз сегодня.
– Я думала, там разместили военных.
– Там действительно размещали военных, но сейчас одна партия солдат уехала, а другая еще не приехала, и я не знаю, когда они приедут. Но, даже когда они там, в моем распоряжении все равно остаются две комнаты. Я храню в этих комнатах мебель и могу пользоваться ими в любое время. Кстати, ты знала, что месяц назад возле самого дома разорвалась бомба?
– Нет! Нет, я не знала об этом.
– Почти все стекло в доме побилось, и все постройки во дворе разрушены. Насколько мне известно, двое или трое солдат погибли во время взрыва. Когда мне рассказали об этом, я был рад, что не организовал на территории усадьбы школу, а то во время взрыва могли бы погибнуть и дети. Правда, большинство детей сейчас эвакуировано из этих мест, но усадьба отдалена от населенных пунктов и поэтому считается достаточно безопасным местом, – там могли бы расселить детей, если бы я превратил ее в школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120