Бедный Мануэль, что они сделают с ним в этом ужасном месте? Исправительный дом и снаружи-то выглядел мрачнее некуда. Она однажды видела его издали. Мать объяснила, что там держат дурных людей. Но Мануэль к ним не относился: он хороший, очень хороший человек. Он поколотил капитана, защищая ее. Но сделает ли на это скидку судья? Она распрямила плечи. Если он окажется перед судьей без всякой защиты, то с ним поступят, как с заурядным уголовником…
Она сосредоточилась. Необходимо помочь ему, найти человека, который мог бы замолвить словечко в его защиту. За деньгами дело не станет. Она пощупала пояс с деньгами. Мануэль сказал, что в нем двадцать семь соверенов. Только что такое двадцать семь соверенов для законников? Для бродяг, к числу коих она теперь принадлежала, это, конечно, целое состояние, но для людей из ее прежней жизни – это сущие копейки. Думай, шевели мозгами! Она сделает так, как он велел, и поедет к Эми. А вообще-то нет, это слишком близко к дому, для нее эта близость будет невыносима. Куда же податься? Что предпринять?
Она поспешно огляделась, словно намереваясь спасаться бегством. И тут ее осенило. Теперь она знала, к кому обратиться за помощью, серьезной юридической помощью. В Уэйрсайд, к Стивену! Стивен учился юриспруденции, он разберется, что тут можно сделать, как лучше помочь Мануэлю.
Но может ли она обратиться с Стивену? Вполне! С гордыней было покончено. Если после всех скитаний в ней еще и сохранялась крупица былого чванства, то несчастье, приключившееся с Мануэлем, окончательно ее излечило. Главным в ее жизни был он; освободить его – вот единственное, к чему она стремилась. Сию же минуту в Уэйрсайд!
Она подбежала к коню, запрягла его, вскарабкалась на высокие козлы, схватила поводья. Прежде чем сказать коню «Пошел!», она спросила себя: «Как они меня примут?» Но, тут же опомнившись, хлестнула коня поводьями и крикнула:
– Вперед, Добби!
Какая разница, как ее примут? Она не осмеливалась раздумывать о том, какой прием будет оказан миссис Мануэль Мендоса. Любопытно, конечно, как они отнесутся к тому, что их ненаглядная Аннабелла стала женой конюха… Яростно сжимая поводья, она наставляла себя: неважно, как они к этому отнесутся, поскольку над свершившимся фактом они не властны. Она стала женой Мануэля. Хорошо это или плохо, но тут уж ничего не поделаешь. На всю оставшуюся жизнь она – жена Мануэля. Свободен он или в заключении, она – жена Мануэля Мендосы.
3
Спустя полчаса она оставила фургон на дороге, перед воротами усадьбы Уэйрсайд. В ответ на звонок дверь открыла старая служанка Фрэнсис, вскрикнувшая при виде Аннабеллы. Служанка Белла накрыла голову фартуком и завыла. Однако их превзошла двоюродная бабка Аннабеллы, Эмма: та просто шлепнулась в обморок. Один дядя Джеймс сохранил трезвость мысли. Спустя короткое время Аннабелла уже сидела на диване, сжимая руку Эммы, которая, неотрывно глядя на нее, трясла головой, словно никак не могла поверить, что перед ней не призрак – бедно одетый, печальный, сильно переменившийся призрак красивой девушки, известной им под именем Аннабеллы Легрендж. Старая дама никак не могла освоиться с мыслью, что перед ней не прежняя девушка, а взрослая женщина. Она помнила Аннабеллу как любительницу посмеяться и попроказничать, однако сейчас от прежних ее пристрастий не осталось и следа. История, которую она рассказывала, звучала совершенно невероятно, и в нее невозможно было поверить. Тетя Эмма не сомневалась, что бедное дитя просто обвели вокруг пальца.
Ее супруг придерживался похожего мнения. Он-то и облек их совместное суждение в словесную форму. Погладив Аннабеллу по голове, он изрек:
– Все это – чудовищная ошибка, ошибка от начала и до конца. Ее можно исправить. Судя по тому, что ты рассказываешь, зло еще не причинено. Мануэль заслуживает похвалы как твой защитник, но… Ему не следовало заходить так далеко и заставлять тебя выходить за него замуж.
– Заставлять? Нет, дядя, вы меня не поняли. Он меня не заставлял, я сама этого захотела. Мне хотелось выйти за него задолго до того, как он сделал мне предложение.
– Это ты не понимаешь, что говоришь, дитя мое! Не понимаешь, и все тут! – вмешалась тетя Эмма, обмахиваясь шелковым платочком. – Ты не можешь стать женой Мануэля – конюха, простого работника!
Аннабелла посмотрела в ее фарфоровое личико и заговорила так, словно втолковывала тупому ребенку прописную истину:
– Тетя Эмма, я вышла за Мануэля замуж. У меня при себе наше брачное свидетельство. Оно здесь, в поясе, у меня на талии. – Она похлопала себя по животу.
– Дай взглянуть, – попросил дядя Джеймс.
– Для этого мне пришлось бы раздеться.
– Хорошо, взгляну потом, – пробормотал он, вытирая лоб.
– Обязательно взглянете, дядя Джеймс. – Она отняла у старой леди свою руку и, встав, произнесла, обращаясь к высокому старику: – Я явилась для того, дядя Джеймс, чтобы повидаться со Стивеном и попросить его заняться делом Мануэля.
– Какое невезение, дорогая! Если бы Стивен был здесь, он бы сделал все, чтобы тебе помочь, нисколько в этом не сомневаюсь. Но ты, видимо, не знаешь, что он на прошлой неделе женился и проводит теперь медовый месяц в Италии с нашей дорогой Кэтлин.
Аннабелла поспешно села, словно ноги отказались ее держать, голова упала на грудь. Дядя Джеймс не растерялся.
– Кроме него существуют другие адвокаты и барристеры. Мы обязательно поговорим об этом. Но сперва всем нам не мешало бы перекусить; скоро три часа, вот-вот прозвенит колокольчик.
Не прошло и двух секунд, как раздался мелодичный звон. Тетя Эмма, поднявшись с дивана, проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122