Они остановились перед дверью конюшни. Дэйви стоял, опустив голову, а мистер Миллер что-то говорил, наклонясь и держа его за плечи. Потом хозяин убрал руки и ласково взъерошил волосы Дэйви и легонько подтолкнул к конюшне.
Рия с трудом проглотила стоявший в горле ком и задумалась. Жаль, что хозяин не женат, и у него нет детей. С тех пор как он перестал сторониться детей, настроение его заметно улучшилось. Бедный, сколько ему уже лет? Наверное, около пятидесяти. Рия не знала точно и могла только предположить. Ей вдруг захотелось, чтобы какая-нибудь одинокая милая женщина, убивающая время за ненужным рукоделием или разъезжающая по гостям, бросила все, приехала к хозяину и в конце концов женила его на себе.
Рия закончила чистить яблоки, выложила их в формы с тестом, сбрызнула медом, закрыла оставшимся тестом и украсила вылепленными из теста листочками. Смазав верх пирогов молоком, она поставила их в духовку. Затем Рия вымыла руки и, выйдя из дома, направилась через двор в сарай.
В сарае хранились дрова, а в углу стояла колода. Когда Рия вошла, Дэйви колол на ней короткие поленья. Увидев мать, он воткнул топор в полено.
– Что, пора заканчивать? – спросил он.
– Конечно, уже почти шесть. Сходи за остальными. Скажи, о чем разговаривал с тобой хозяин?
Дэйви молча отвернулся и стукнул по колоде носком башмака.
– Так о чем же он с тобой говорил? – повторила Рия, разворачивая сына к себе лицом.
– Ну, – нетерпеливо вскинул голову Дэйви, – он говорил об учебе, спрашивал, чем я вообще хотел бы заниматься.
– И что же? – она пристально смотрела на сына. – Что ты ему ответил?
– Я… сказал, что хотел бы стать кучером. – Он поднял голову, вид у него был задумчивый. – Мама, хозяин очень рассердился и удивился, что я не могу желать чего-то большего. А чего большего. – Он протянул матери руку, и она нежно взяла ее в свои. – Я не могу многого запомнить. Я же не такой, как наша Бидди. Ей все нравится. Но… мама, я не понимаю и половины того, что он говорит о мифах, да еще эта латынь. Ну зачем мне латынь? Я умею читать и писать, считаю получше многих. Но я не могу запомнить имена из той книги, «Иллиады», о которой он все время долдонит. Бидди говорит, что это сказки, вот пусть девчонки их читают. А мне они зачем?
– Дэйви, это не сказки, – попыталась объяснить Рия, – а исторические рассказы. Такие истории происходили в давние времена, до рождения Христа, тогда еще и Библии не было.
– Мама, а я думал, что до Библии и рая не было ничего.
– Дэйви, у тебя в голове каша, так хоть меня не сбивай с толку, – попросила Рия. – Заканчивай-ка лучше работу и отправляйся за остальными. К вашему приходу ужин будет на столе. Проследи, чтобы все как следует умылись. Знаешь, и у меня в голове все перемешалось, – с улыбкой призналась она. – Я тоже не все понимаю из того, чему он вас учит. Давай после ужина вместе сядем и разберем урок. Ум хорошо, а два – лучше, договорились?
Дэйви ничего не ответил и даже не улыбнулся. Рия смотрела ему вслед и думала: «Бог наделил нас неравным умом, но как он решал, кому сколько дать?»
* * *
Все сидели вокруг стола на кухне и занимались, когда в дверь постучали. Открыла Бидди.
– Здравствуй, Тол, – поздоровалась она и, обернувшись к матери, объявила: – Мама, это Тол пришел.
Рия поднялась со своего места и с улыбкой поприветствовала его.
– Здравствуй, Тол.
– Здравствуй, – ответил он. – Вы все заняты? – Он обвел взглядом сидевших за столом.
– Мы учим уроки, – живо откликнулась Бидди и пригласила: – Садись, Тол. Я уже заканчиваю латынь, а они еще с английским возятся, – похвалилась она, кивая на сестру с братьями.
– Латынь? – скривился Тол и посмотрел на Рию.
– Да, теперь еще и латынь, – подтвердила она.
– Господи, да Бидди теперь совсем ученая станет.
– Садись, Тол. – Рия выдвинула для него стул в конце стола, между Дэйви и Бидди. – Ты ужинал? – заботливо спросила она.
– Днем перехватил кое-что.
– Домой заходил?
– Нет, вот сейчас туда еду. Но, – он поднял глаза на Рию, – я сегодня посадил Энни в дилижанс, она поехала к сестре. Ты знаешь, у Мэри умер муж, и Энни решила несколько дней пожить у сестры.
– Да, да, конечно… так ты сейчас сам хозяйничаешь. Думаю, что поесть как следует тебе не пришлось. От холодной баранины и яблочного пирога не откажешься?
– Откажусь ли я от холодной баранины с пирогом? – повторил он, обводя детей веселым взглядом. Все рассмеялись. – Вы слышали, ваша мама еще спрашивает, откажусь ли я от баранины с пирогом? А вы как думаете?
– Нет, – ответил дружный хор. – Он точно не откажется, мама.
Под веселый смех детей Рия поставила перед Толом тарелку с бараньими отбивными, хлеб с маслом. Он занялся отбивными, а дети смотрели на него во все глаза. Тол проглотил несколько кусочков и отложил нож с вилкой.
– Займитесь делом, ребята, не смотрите на меня, а то я подавлюсь.
– Я не хочу учить уроки, – заявил Дэйви.
– Почему? – повернулся Тол к нему.
– Он их терпеть не может, – подсказала Бидди.
– А тебе нравится? – теперь Тол смотрел на нее.
– Конечно, нравится, для меня уроки просто праздник. Хочешь послушать, как я говорю по-латыни?
Тол широко улыбнулся Рии, которая стояла рядом с Дэйви, положив руку ему на плечо, потом снова повернулась к Бидди.
– Да, я с удовольствием послушаю, как ты говоришь по-латыни, хотя и не пойму ничего.
– Я могу тебя научить. Учить – это значит передавать знания. Так говорит хозяин, понятно?
– Понятно, мисс Учительница, понятно, – как заведенный закивал Тол, вызвав очередные взрывы смеха.
– Хорошо, слушай, Тол. Am… mo… matren.
– Ну и ну! – в притворном восторге воскликнул Тол и посмотрел на сиявшую Бидди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120