Они шли чуть поодаль друг от друга и болтали о всяких пустяках.
В тот вечер Алекс пригласил Сару прокатиться на фуникулере в Грауз-Маунтэн, полюбоваться на звезды и город.
Он ни разу не обнял ее, но, несмотря на сожаление, Сара чувствовала, что его сдержанность действует успокаивающе. Если бы ему нужен был один секс, он вел бы себя по-другому. Казалось, он ухаживает за ней, развлекая и стараясь добиться ее расположения. На вершине горы, наблюдая за огнями города, она нашла в себе силы спросить:
– Ты был женат?
– Да. – Ее испугал этот ничего не выражающий голос. Сара вся сжалась, засунув руки в карманы.
– Что… что же случилось?
– Она умерла три года назад.
Сара слышала об этом от Джойс, но ей хотелось услышать это от него, узнать, как все произошло и все ли это уже в прошлом.
По его тону, Сара поняла, что больше не стоит задавать вопросов, но ей было больно и горько оттого, что некогда жаркий огонь его любви был отдан другой, ей же оставались лишь искры этого огня, готовые вспыхнуть последний раз и угаснуть.
– А ты… ты не думаешь жениться на мне?
На вершине горы царила пронзительная тишина. Казалось, небо и огни вокруг, весь мир затаили дыхание и ждут его ответа. Алекс отвернулся.
– Нет, Сара, это самое крайнее, на что я мог бы решиться в этой жизни.
Она заранее знала, каким будет ответ на этот вопрос, так зачем же его задавала? Похоже, какая-то неведомая сила, зреющая и растущая в ней, не знающая преград, исторгла из самого сердца этот безумный вопрос. Он даже не хотел быть ее любовником, его просто затянула внезапно вспыхнувшая в ту ночь страсть, и теперь это мешало ему. Нет, он не собирается оставаться с ней навсегда.
И все же она задала этот вопрос, словно желая разрушить хрупкое, только-только начинающее зарождаться в их отношениях спокойствие. Она как будто хотела возвести между ними стену и отгородиться ею от своей боли и страданий. Сара не в состоянии была уйти, бросить его, но не могла и оставаться; будучи очень одинокой, она не хотела, чтобы Алекс заметил это одиночество. Сара убивала себя, отдаляясь от него, но ни она, никто другой ничего не могли поделать – Сара была безнадежно влюблена в Алекса Кэндона.
Джейн Стэллерс нервничала.
– Сара, мне кажется, ты совсем потеряла голову, – сказала она, внимательно рассматривая темно-красный ликер в бокале, – в том месяце ты уехала с бала у Ванды в обществе Александра Кэндона.
Сара постаралась улыбнуться.
– И это ты называешь потерять голову? – Она заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
– Ты виделась с ним после этого?
– Да, я встречаюсь с Александром Кэндоном. – Сара пожала плечами. – Все только и делают, что сплетничают об этом, какой уж тут секрет.
– Перестань, Сара, что ты делаешь со своими волосами? Ты сама не своя в последнее время. Где ты была в прошлый понедельник?
– Я звонила, чтобы сказать, что не смогу приехать.
– Да, но где ты была?
Сара резко отодвинула тарелку. Ее мать выглядела чрезвычайно взволнованной. Сара не могла взять в толк почему, но знала только, что не собирается выслушивать ее наставления сегодня вечером. Она произнесла прерывающимся голосом:
– В следующем месяце мне исполняется тридцать. Не кажется ли тебе, что уже пора прекратить делать мне наставления, как маленькой девочке?
– Не груби мне, Сара!
Саре вдруг захотелось огрызнуться в ответ, накричать, но манеры общения с близкими слишком глубоко укоренились в ней. Члены семьи Стэллерс никогда не позволяли себе кричать или говорить грубости друг другу, и Сара не смогла перейти границы дозволенного.
Она спокойно произнесла:
– Да, я была с Алексом. Тебе нужны подробности? Хочешь услышать, что мы любовники? – Сара пристально рассматривала свои руки, не поднимая глаз, и думала, зачем она все это говорит, ведь они не были любовниками.
Алекс приезжал каждую неделю после бала у Кэссиди. Они вместе ходили обедать куда-нибудь. Они посетили дюжину ресторанов, три раза ходили в кино и один раз на концерт. А однажды целый день катались по заливу на лодке Чарльза Кантоса. Неоднократно их фотографии появлялись в газетах на страницах светской хроники, и весь Ванкувер уже давно считал их любовниками. Но Алекс ни разу не поцеловал ее, не считая той ночи в пентхаузе. Их отношения были странными и какими-то бессмысленными. Алекса трудно было назвать ее любовником, хотя порой казалось, он ухаживает за ней. Но всегда с присущей ему прямотой он заявлял, что не собирается связывать себя браком.
– Безусловно, вы любовники, – произнесла Джейн со смирением. – Я не осуждаю тебя, но на что ты надеешься, имея отношения с этим мужчиной? Если тебе нужны деньги, он, конечно, может тебе их дать, но ведь они тебе не нужны. Или не так? Мы же не на грани банкротства?
– Нет, – ответила Сара, – конечно, нет.
Она вдруг подумала, что банкротство принесло бы ей долгожданное облегчение, освободив от занудных обязанностей менеджера отеля. Сара чуть-чуть отодвинулась назад.
– Разве есть причины, по которым ты хотела бы оградить меня от Алекса?
– Сара, не будь глупой. Бесполезно соперничать.
– Соперничать? – Сара до боли сжала пальцы и прошептала: – Другая женщина? У Алекса есть другая женщина? Я… я не верю!
– Я же вижу, как ты обманываешься на его счет. Из этого ничего не выйдет, Сара, я не хочу, чтобы тебе было больно. Если ты думаешь, что он женится на тебе…
Сара резко вскочила.
– Никто и не говорит о женитьбе, мама. И… извини, я не хочу говорить об этом.
Она почти выбежала из столовой, а Джейн крикнула ей вдогонку:
– Сара, ты не сможешь сравниться с той умершей женщиной. Ты когда-нибудь встречала Дэниз Кэндон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47