Ей было не просто сделать это признание, но Марк понял.
– Вы боитесь обжечься.
– Да.
Он глубоко вздохнул и отстранился от нее, как будто испугался дальнейшего контакта.
– Не хотите мне рассказать о вашем замужестве?
– Да и рассказывать в общем-то нечего, честно говоря. Просто два человека ошиблись друг в друге, но поняли это слишком поздно.
– Поэтому вы и не доверяете своим чувствам снова?
– Да, поэтому.
– И что же ваши чувства говорят вам обо мне?
Эрин посмотрела ему прямо в глаза и нашла в себе смелость быть откровенной.
– Вы добрый, чувственный и интеллигентный. С вами я ощущаю себя веселой и независимой. Вы сильный и смелый.
– А ваши чувства подсказывают, как сильно я вас люблю?
– Да.
Он нежно улыбнулся.
– Я бы сказал, что вы тонко чувствуете.
Она вздохнула.
– Я стараюсь.
Он провел пальцем по ее обнаженной груди, превращая соски в твердые бугорки.
– Я подразумеваю, что сегодня мне не удастся переубедить вас верить своему чувству, я прав?
– Да, пожалуйста, Марк.
– Это честное продолжение, – сказал он, дрожащими руками застегивая блузку. Прикосновение его теплых рук едва не заставило ее изменить решение, но она сжала губы и промолчала.
– Марк.
– Да?
– Это только начало, – пообещала она, признаваясь ему и себе, чего хотела в будущем.
Не успел он ответить, как зазвонил телефон. Эрин пошла взять трубку и через несколько минут вернулась обеспокоенная.
– Это вас. Жан-Пьер.
Пока Марка не было, она села на край дивана и так крепко сжала кулаки, что побелели косточки. Звонок вызвал у нее беспокойство. Жан-Пьер старался говорить спокойно, но она уловила нервные нотки в его голосе. Что-то произошло или должно было произойти.
Когда Марк вернулся, она без слов поняла, что он собрался уходить.
– Что случилось?
– Грабители пришли снова.
– Жан-Пьер в порядке?
– Он в порядке, но они унесли одну из его работ. Я думаю, он скорее согласился бы, чтобы его побили, чем унесли его работу.
Как ни странно, Эрин понимала это. Какое бы отношение она ни испытывала к произведениям Жан-Пьера, эти вещи были его частицей, возможно, не такой как, скажем, дети, но все равно неотделимой частью его существа.
– Передайте ему, что я очень сожалею.
– Мы вернем ее обратно.
Она внимательно посмотрела на него.
– Вы так сказали это, как будто знаете, где она.
– У меня есть предположение.
– Марк, вы серьезно собираетесь ее искать?
– Да. Этим мы и займемся.
– Но…
– Тс-с, – обнимая ее, сказал он. – Все будет в порядке.
– Марк, если с вами что-нибудь случится, я… я…
– Спасибо, что вы за меня переживаете, – сказал он и стал целовать ее, пока чувство тревоги не уступило место возбуждению. Она уже была готова обнимать его, никуда не отпускать от себя, не разрешать ему подвергаться опасности.
– Доброй ночи, принцесса.
Эрин прижалась лицом к стеклу и долго смотрела ему вслед в темноту ночи.
– Будь осторожен, любовь моя, – прошептала она, неожиданно ощутив одиночество.
9
– А где дядя Марк? – спросил Джеб за завтраком.
– Он не дядя тебе, – раздраженно ответила Эрин. Голова ее раскалывалась от переживаний, ведь Марк отправился ночью ловить грабителей. Ребячья возня и их постоянные вопросы не могли успокоить Эрин. – И я не знаю, где он.
– А разве он не ночевал у нас? – разочарованно спросил Джеб.
– Чудак, – вмешался Робби. – Он не может оставаться, ведь они с тетей Эрин не женаты.
– А почему?
– Не имеет значения, – ответила Эрин, ставя перед ними тарелки с яичницей.
– А я хочу апельсиновый сок, – требовательно заявил Тодд, шлепая вилку на стол.
– Немедленно прекрати! – пронзительно закричала Эрин и опрокинула стакан с соком.
– Что здесь происходит? – добродушно произнесла Морин, входя в кухню.
Дети с шумом повылезали из-за стола и кинулись обнимать мать, наперебой рассказывая о своих впечатлениях о дяде Марке, о своем походе в пиццерию и о мороженом. Морин удивленно посмотрела на сестру.
– Не смотри на меня. Это дядя Марк делал заказ.
– А ты не могла его остановить? Они теперь целую неделю не угомонятся.
– С чего ты взяла? Они всегда такие неугомонные.
Морин с интересом посмотрела на сестру.
– Какая собака тебя укусила?
– Дядя Марк не ночевал дома, – невинно вставил Джеб, прожевывая яичницу.
Морин хихикнула.
– Ага, – со значением протянула она. Понятно.
– Ничего тебе не понятно, – отрезала Эрин.
Морин услышала в голосе сестры сердитую нотку и велела детям собираться в школу.
– Ну, мам, – пытались было протестовать они.
– Что я сказала?!
Когда дети неохотно покинули кухню, она налила кофе и села напротив сестры.
– Ну, рассказывай, что случилось? Эрин встретилась взглядом с озабоченными глазами сестры.
– Вчера вечером Марк отправился искать грабителей, похитивших одну из работ Жан-Пьера, и с тех пор не давал о себе знать. Я страшно беспокоюсь за него.
– По-моему, Марк относится к тому типу мужчин, которые могут за себя постоять. Перестань беспокоиться.
Морин произнесла это так спокойно, что Эрин захотелось встряхнуть сестру. "Да, быть матерью трех отчаянных сорванцов что-нибудь да значит", – подумала она.
– А тебе не пришло в голову, что у него должно хватить соображения сообщить человеку, которого он, по его словам, любит, что с ним все в порядке.
– Может, у него нет времени. Или, может быть, он подумал, что раз женщина еще окончательно ничего не решила, то и тревожиться не стоит.
Эрин посмотрела на сестру.
– А может, ему наплевать? Или он ни с кем не считается? – она застонала. – Я чувствовала, что нельзя ему верить. Я словно знала это.
Морин стукнула чашкой по столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38