Трейси пожалела, что не прикусила свой поганый язык и тем самым потушила искру гордости в его глазах.— Ты уже слышала? — У него даже прервалось дыхание. — Я так хотел сам рассказать тебе обо всем.— Маленький у нас городок. Все стало известно еще раньше, чем ты покинул контору «Приозерной».— Милли, конечно? Трейси кивнула.— Ей не терпелось просветить меня.— Черт! Так и знал, что протреплется. Я же сказал ей, что сам хочу порадовать тебя доброй новостью.— Милли не способна хранить тайну. Ты-то должен знать это лучше, чем кто-либо еще. О том, что ты получил стипендию благодаря своей игре в бейсбол, она половине города рассказала раньше, чем почтальон успел вложить извещение в твой почтовый ящик.Он покачал головой и ухмыльнулся.— Я так и не понял, как она ухитрилась тогда разузнать это.— Ей это не составило труда. У нее был дружок, кузина которого ходила на свидания с парнем, работавшим в спортивной комиссии университета.— Ясненько, — сухо бросил он. — А я-то думал, что она отклеила на пару конверт. Трейси хихикнула.— Милли никогда бы так не поступила. Она, конечно, любопытна и может иметь сеть шпионов, которой позавидовало бы ЦРУ, но сама она не ищейка. Кроме того, она проявляет особый интерес к тебе.Дуг удивленно уставился на нее.— Что ты имеешь в виду?— Она влюблена в тебя и всегда была. Кто прислал тебе самые откровенные стишки в день Святого Валентина 14 февраля — день влюбленных

еще в пятом классе? Кто готовил тебе шоколадное печенье хотя бы раз в неделю в старших классах? Все это продолжалось, пока мы не стали женихом и невестой. Да и тогда, я думаю, она осталась в постоянной засаде. Она уже пускает пробные шары, пытается узнать, не собираемся ли мы венчаться вновь.— И что ты ей сказала?— Решила оставить это тебе. Ты ведь будешь встречаться с ней на работе каждый день. К тому же, похоже, у тебя больше ответов на все вопросы, чем у меня.Их глаза встретились, и желание само по себе пробудилось к жизни.— Самое обнадеживающее из того, что ты сказала с тех пор, как я вернулся.— Не очень-то раскатывай губки, — предостерегла Трейси. — Если бы речь шла не о Милли, я, вероятно, ответила бы честнее относительно наших шансов на будущее. Она всегда выводила меня из себя своим проклятым печеньем. У меня-то оно постоянно подгорало.В его глазах засветилась смешинка.— Она не выводила тебя из себя, а просто разжигала твою ревность.Трейси скривила лицо в гримасе.— Ты был жутко внимателен к ней. Даже подносил книги до ее дома. Говорил, они слишком тяжелы для такой малютки, как она. Черт, она на три дюйма выше меня!— Да, но ты-то всегда предпочитала носить свои книги сама. Для тебя это было что-то вроде утверждения твоей эмансипации или чего-то там еще. К тому же Милли симпатяга. Так почему не относиться к ней с симпатией?В глазах Трейси вспыхнуло возмущение:— Так почему бы тебе не переехать к ней? Уверена, она была бы в восторге.— Я сейчас живу с еще более симпатичной леди, — мягко возразил он.Трейси хотелось сделать вид, что слова Дуга не тронули ее, но ничего не могла поделать с горячей волной удовольствия, пробежавшей по спине. Дьявол его побери! Ей хотелось услышать такое от него. Она, может быть, и не желала заполучить его обратно, но жаждала, чтобы он хотел ее, а это никуда не годилось. Совсем ни к чему.Она нахмурилась: что за причудливые мысли приходят ей в голову в последние дни?— Теперь у тебя есть работа. Пора подумать о собственном угле.— Ты не против, если мы перенесем решение этого вопроса на после обеда? — усмехнулся он с огоньком в глазах. — Я предвкушал эти бифштексы целый день.— Ты купил бифштексы, шампанское и розы? — недоверчиво спросила Трейси. Такой обед не только был неоправданно роскошным для ее бюджета, но и намекал на что-то, к чему она никак не была готова. Несмотря на излишнюю активность ее гормонов, она была предрасположена лишь к сдерживанию, а не к соблазнению.— Ну, есть же повод.— Как я поняла, у тебя не так уж много денег.— Один хороший обед не разорит меня. Ты собираешься есть в своей униформе или все же переоденешься? — Он обаятельно улыбнулся. — Не то чтобы она не была привлекательной, нет.Она прекрасно выявляет твои очаровательные формы. Просто пятна кетчупа на ней не очень-то гармонируют с прожилками горчицы.— С каких это пор ты стал экспертом в подборе цветов и одежды? Мне уже доложили о твоем модном костюме и шелковом галстуке. Как мне помнится, во время нашей семейной жизни твоим любимым нарядом были старые, заляпанные краской шорты из отрезанных джинсов и мешковатая желтая рубашка, которую ты стирал вместе со своими темно-синими носками.— Самая шикарная рубашка, которая когда-либо была у меня, — с нескрываемой грустью отозвался он. — Все еще не могу поверить, что ты использовала ее как половую тряпку.— Я бы нашла применение и отрезанным джинсам, если бы ты не припрятал их. Где, черт побери, ты их прятал?— Ни за что не скажу. Мне этот тайник может понадобиться снова.— Тебе недолго здесь оставаться, так что ты не успеешь им воспользоваться, — напомнила она ему, хотя в ее голосе не было никакой уверенности. Нетрудно было догадаться почему.Дело было не только в том, что она испытывала к нему гораздо более сильное половое влечение, чем когда-либо, но и в том, что ей с каждым днем становилось приятнее и приятнее, когда он встречал ее дома вместо какой-то там миссис Дэннер. Хотя они и мало общались, всю прошедшую неделю она сталкивалась с постоянными напоминаниями о его привлекательных чертах: отличном чувстве юмора, мягкости, способности ублажать и утешать, умении уверить ее в том, что она может добиться всего, чего ни пожелает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43