Прости. Я устала и не могу смотреть на мир твоими глазами. Этого никогда не будет.
Мона повернулась и направилась к дверям, но Арни преградил ей дорогу. До него наконец дошло, что случилось.
– Подожди, не уходи.
– Что толку, если я останусь? – тяжело дыша спросила она. – Мы оба понимаем, что рано или поздно все должно кончиться. Так давай не будем тянуть.
– Это не может кончиться, – взволнованно возразил Арни. – Мы любим друг друга.
– Мне кажется, что этого недостаточно. Мы не дети, чтобы верить, будто любовь решает все проблемы. А вот то, что она делает людей более требовательными друг к другу, – это факт. Если бы я не любила тебя, мне было бы безразлично, как ты относишься к дочери, ко мне, к себе, наконец… Мы только мучаем друг друга.
– Мона, дорогая! – Он сделал к ней шаг, но она отпрянула.
– И вот что я скажу тебе, Арни. Как бы ты ни хотел, мы больше никогда не встретимся, потому что я этого не желаю.
– Не может быть, чтобы ты в самом деле… Может. Может! Я этого хочу. У меня была своя жизнь, и я чувствовала себя спокойно. Ты лишил меня всего этого. Пожалуйста, не ищи меня. Просто забудь обо мне.
Мона выбежала из дому. Сегодня вечером она была без машины и, собираясь поймать такси, увидела у тротуара «форд» Эвана.
– В чем дело? – спросил брат, когда Мона подлетела к нему.
– Отвези меня домой, – проглотив комок в горле, попросила она.
Когда машина развернулась, Мона увидела, что Арни стоит у окна, и закрыла лицо руками. В свое время она пообещала себе никогда не видеться с ним. Вот и пора расстаться.
Во время первой ссоры Мона отказывалась признать, что между нею и Арни может возникнуть какая-то стена. Но сейчас это, кажется, произошло. Она убеждала себя, что только рада разрыву, но в то же время ждала, что Арни появится. Его молчание было для нее тяжелым ударом.
Теперь вся информация о нем и о Софи доходила до нее из вторых рук. Она знала, что Арни не выполнил свою угрозу держать дочь под замком, потому что как-то вечером Эван отправился на свидание с ней. Вернулся он поздно, в мрачном настроении.
– Наверное, это я тебя должен благодарить, – буркнул брат.
– В чем дело, милый?
– Вот в чем, – с горечью сказал он, показывая кольцо. – Софи вернула его и велела отнести обратно в магазин.
– Она объяснила причину?
– О, еще бы. Сказала, что не позволит мне влезать из-за нее в долги. В сущности, повторила твои же слова.
– Софи умная девочка… – начала было Мона, но брат раздраженно прервал ее:
– Большое тебе спасибо за то, что ты унизила меня. У тебя на языке все одно и то же: деньги, деньги, деньги… О любви ты и не думаешь.
– О нет, – побледнела от обиды Мона. – О ней-то я очень много думаю.
– Ты понятия не имеешь, что такое любовь. Иначе бы давно перестала трепать нервы Гарленду и вышла за него замуж. Софи говорит, что он чуть с ума не сошел от твоих фокусов.
– Это нечестно! – со слезами на глазах вскричала Мона.
– Я знаю лишь одно – с меня хватит! Сегодня же вечером ухожу из этого дома. Чтобы ты больше не вмешивалась в мою жизнь…
Эван действительно собрал вещи и уехал к приятелю. Моне осталось лишь перебирать в памяти его слова. Они были несправедливы и оставили горький осадок.
Разговор по телефону с Дороти Вэнс тоже огорчил ее.
– Софи работает по моим заказам, но с ней что-то не в порядке, – сообщила Дороти. – Она мне почти ничего не рассказывает. Я думаю, дома у нее что-то не ладится. И лицо такое, словно она все время проводит в слезах. Я объяснила, что если она и дальше будет ходить с красными глазами, то контракта с «Холденом» ей не видать как своих ушей.
– С «Холденом»? – изумившись, переспросила Мона. Корпорация «Холден» производила дорогую косметику и готовилась начать широкую рекламную кампанию.
– Они решили пригласить Софи в качестве лица фирмы, – восторженно сказала Дороти. – Окончательное решение еще не принято, но я не сомневаюсь, что выбор остановится именно на ней. И тогда будущее твоей протеже в полном порядке.
Мона старалась уделять больше внимания дочери, которая поддерживала мать с недетской мудростью.
– Да все у тебя будет в порядке, мама, – неизменно уверяла Лорна.
Как-то утром Мону разбудил телефонный звонок. Ее охватила тревога – в последнее время преобладали какие-то неприятные новости. Вот, наверное, и еще одна.
– Алло…
– Мона? Это Арни. Твой брат дома?
– Нет. Эван здесь больше не живет. Он съехал пару недель назад.
Арни захрипел в трубку:
– Так что не имеет смысла спрашивать, знаешь ли ты, где моя дочь?
– Софи? Разве она не с тобой?
– Нет. Утром в спальне ее не оказалось, а на подушке лежала записка.
От ужаса у Моны пошел мороз по коже.
– Арни, нет… она же не могла?..
– Она все может, – мрачно сказал он. – Написала, что уезжает, хочет выйти замуж за Эвана. Они направились в Ривертвид…
11
Арни приехал к Моне охваченный отчаянием, осунувшийся. Едва войдя в дом, он протянул записку, оставленную дочерью.
«Дорогой папа, пожалуйста, постарайся меня понять и не сердись. Я люблю Эвана, и мы должны быть вместе. Поэтому, как когда-то Мона, едем в Ривертвид, чтобы пожениться. Не пытайся остановить нас, потому что мы принадлежим друг другу. София».
Мона испытывала мучительную душевную боль, прочитав записку. Слова «…как когда-то Мона» звучали прямым обвинением.
– Вчера вечером она довольно рано пришла домой, – стал рассказывать Арни. – Впервые за долгое время отношения между нами, кажется, стали улучшаться. Дочь настояла, что сама сделает для меня ужин. Мы беседовали, она была мягкой и нежной. Все, как в старые добрые времена. Я подумал, что наконец мы понимаем друг друга… – Голос у Арни осел, и он замолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45