Визитки не было.
Вечером, оказавшись дома, она поставила цветок в вазу и подумала, почему бы ей не снять трубку и не позвонить Арни. Пусть даже неизвестен отправитель, но изысканный способ напомнить о себе достаточно красноречив. Дважды она бралась за трубку и оба раза отдергивала руку.
На следующий день во время съемки одной капризной топ-модели в студию вошла Мэрилин и обратилась к Моне.
– Только не сейчас, – нетерпеливо бросила та.
– Я думаю, что вам стоит выйти, – сказала помощница, с трудом сдерживая смех. – Вам доставили нечто особенное.
– Еще одна орхидея?
– Можно и так сказать, – загадочно ответила Мэрилин.
Мона вышла, но не смогла двинуться дальше порога своего кабинета, потому что все кругом было завалено букетами орхидей. Они лежали где только можно, включая стол и кресла. На полу у стены стояли корзины с цветами и еще одна преграждала вход. Пришлось кое-как протискиваться, чтобы добраться до телефона. Арни сразу же сорвал трубку, видимо ожидая звонка.
– Ты непревзойденный клоун, – нежно сказала Мона.
– Я еще вчера ожидал, что ты позвонишь, а не дождавшись, решил, что ты никогда не простишь меня.
– Отсутствовала визитная карточка. Это мог быть и не ты.
– Кто еще присылает тебе цветы? Назови мне имя! Я убью его!
Они дружно рассмеялись.
– Я очень виноват перед тобой, – пробасил в трубку Арни. – Я не должен был выходить из себя и говорить о наболевшем. Прости меня, дорогая. Пожалуйста.
– Конечно. – Мону охватила радость. Пусть даже человек, которого она любит, сорвался, но ведь признает это, сам ищет примирения.
– Приезжай ко мне сегодня вечером, – взмолился Арни. – Я хочу как можно скорее увидеть тебя.
– Как только покончу с делами, – пообещала она.
Все было тут же забыто, включая горькие и печальные мысли, которые еще недавно терзали ее. Остаток дня Мона с трудом осознавала, чем занимается. Выскочив наконец за дверь, она заторопилась к машине, и всю дорогу до дома Арни ее сердце взволнованно колотилось от ожидания встречи.
В последний раз, когда Мона была здесь, он встретил ее на пороге, готовый к стычке. Сегодня Арни тоже ждал ее, но на этот раз все было по-другому. Глаза его не пылали гневом, и от их выражения хотелось смеяться и петь. Едва только она шагнула в дверь, как сразу же почувствовала объятия его рук, его губы и горячее трепетное дыхание.
– Скажи мне, что все в порядке. Скажи, что ты все так же любишь меня.
– Да… да… – только и могла промолвить она.
Сжимая Мону в объятиях, он покрыл ее лицо поцелуями. Она отвечала на его ласки, боясь поверить, что любимый снова с ней.
– Никогда больше так не пугай меня, ладно? – прошептал он и вновь приник к ее губам, уверенный в ответе.
Они не могли оторваться друг от друга, словно разлука длилась годы, а не несколько дней. Слава богу, что удалось преодолеть глубокую пропасть, образовавшуюся было между ними. Первая ссора потрясла их, и теперь оба исполнились решимости не допустить новой. Конечно, их еще ждали подводные камни семейных проблем, но сейчас они не думали о них.
Мона сжала любимого в объятиях и почувствовала его ответный порыв.
– Все в порядке. Я здесь.
– Я так рада, – тихо ответила она. – Когда ты рядом, все хорошо.
– Все хорошо, – повторил Арни. – Мы снова вместе. Будем считать, что поссорились в первый и последний раз.
– Да, – согласилась она, прижимаясь к Арни. – Больше этого никогда не будет.
Он взял ее на руки и понес в спальню.
– А что, если Софи?..
– Она с твоим братом. Я им одолжил на вечер машину.
– Ты бесстыдный человек.
– Да, а что? Теперь я надолго могу выкинуть их из головы.
Он пинком распахнул дверь спальни и осторожно поставил Мону на ноги. Дрожа от нетерпения, они разделись и бросились в кровать, полные желания обрести ту совершенную любовь, которая, как магический талисман, охраняла от всех бед и неприятностей. К ним вернулась незамутненная страсть, и перед отчаянным призывом плоти померкло все остальное. Арни ласкал ее с такой нежностью, которой Мона раньше не знала, в паузах между бесконечными поцелуями нашептывая ей слова любви. Но постепенно к Моне пришло ощущение, что в их отношениях что-то разладилось. И слова, и жесты повторяли то, что уже было, словно они с Арни совершали некий ритуал, пытаясь оживить воспоминания и боясь осознать настоящее.
В момент высшего взлета страсти, когда они полностью были готовы слиться в единое целое, она заглянула Арни в лицо и увидела тень отчаяния, словно он предельным усилием воли хотел продлить минуту счастья. Но этого не получилось, и оба понимали, что с ними происходит. По их любви прошла какая-то невидимая трещина.
Чуть погодя, когда стихло отчаянное биение сердца, она приникла к Арни и задумалась. Им уже было невыносимо тяжело существовать по отдельности, но какая-то несхожесть помыслов продолжала разводить их. Они разговаривали, смеялись, обменивались поцелуями и вели себя, как положено любовникам, питая надежду, что если не тревожить эту трещину, она не пойдет дальше. И если не вглядываться в глаза друг другу, то можно сделать вид, что не замечаешь взаимных страхов, которые живут где-то в глубине души.
Но вот Арни вздохнул и сказал:
– Неужели я ничего не могу сделать с Софи? Сегодня мы опять поссорились. Я топнул ногой, но ей хоть бы что. Девчонка пошла на открытое противостояние. Но ты тут ни при чем, – торопливо добавил он. – Должно быть, я где-то ошибся.
– Она возражает тебе не из простого девичьего каприза, – стала объяснять Мона, – а потому, что ты пытаешься помешать ей следовать велению сердца. Ты не имеешь права так поступать и не должен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45