Попозже телок выпишем, — но ребята сказали, что у них дела, и ушли.
Гарри посмотрел на свой стол, на стакан и кувшин с пивом, ха-ха! Завтра выходной. Надо пойти поссать. Он встал, ударился о стол, отпихнул назад свой стул и рассмеялся, когда тот стукнулся о стену, оперся о стол, посмотрев на пиво, потом шатаясь вышел во двор и поссал, вздыхая. Вот что мне было нужно. Хорошенько проссаться. ха-ха! Главное — проссаться, всё остальное ерунда. Может, завтра ребята опять придут, уф-ф… так-то лучше. Он погасил свет и пошел домой.
Наутро он оделся, сразу вышел из дома и направился в свою контору. Налил кувшин пива и сел на свое место. Откинулся на спинку стула и положил ноги на стол. Посидеть немного в одиночестве и выпить пивка было даже приятно. Можно было воспользоваться передышкой. Он много работал в первые дни забастовки, и впереди был новый трудный день. Приятно было посидеть одному в своем кабинете. Ему это даже нравилось. В общем-то это было не так уж плохо. Он поднял кувшин, чтобы наполнить стакан. Кувшин был пуст. Он и понятия не имел, что уже так долго сидит: хотя, сдается мне, я здесь и вправду уже давно. Он рассмеялся, встал и наполнил кувшин, а потом стакан. Наверняка скоро появится кто-нибудь из ребят. Время, наверно, уже не раннее. Он откинулся на спинку стула и положил ноги на стол. Все-таки неплохо иногда побыть одному. Некоторое время.
У входа к «Греку» остановилась машина, и он встал из-за стола, подошел к двери и окликнул входивших к «Греку» ребят. Те оглянулись и не спеша перешли улицу. В руках у Винни был сверток. Гарри встретил ребят на пороге, они вошли и, налив себе пива, плюхнулись на стулья. Винни положил сверток на стол и разорвал бумагу. Вот, пожалуйста, Гарри. Мы же говорили, что достанем тебе приемник. Ну как? неплохо, да? Не будь нам бабки нужны позарез, ты бы ни за что его не получил. Гарри подошел к столу, взглянул на приемник, покрутил ручки и проверил, как движется по шкале указатель. Скажи спасибо, что мы на мели, чувак, иначе мы никогда не отдали бы его за какой-то паршивый тридцатник. Теперь тут хоть музыку можно послушать. А то у тебя тут прямо как в морге, — размотав провод и воткнув вилку в розетку. Есть даже короткие волны, чувак, — покрутив ручку настройки и остановившись, когда из приемника зазвучало пение на незнакомом языке. Вот видишь! Эх, жаль, бля, я не могу эту штуковину себе оставить! Ага, звук неплохой, — снова начав крутить ручку и останавливаясь всякий раз, как слышалась иностранная речь. Эй, Вин, поймай какую-нибудь музыку, что ли! Винни переключил приемник на стандартную полосу частот, а Гарри протянул руку и принялся вертеть ручку настройки. Он смотрел, как указатель движется мимо освещенных цифр, а когда послышалось хриплое звучание саксофона, кто-то крикнул, всё, мол, оставь, и чья-то рука, отпихнув руку Гарри, настроила приемник на сакс. Звук сделали погромче, кто-то велел Гарри наполнить кувшины, кто-то похлопал его по спине: классный приемник, правда, чувак? — а Гарри кивнул, взял кувшин, снова наполнил его и стал смотреть и слушать, как ребята щелкают пальцами и кричат под музыку, и он почувствовал их дружелюбие, более того — его вновь переполнили предчувствия, всё стало казаться вполне уместным, и ему стало уютно.
Когда Винни потребовал деньги, Гарри достал из бумажника тридцать долларов, отдал ему, велел ребятам допивать: пивоварне бочонки нужны, — рассмеялся, сказал, что пива еще полно, и опять принялся городить ахинею насчет профсоюза и женщин, а ребята, не обращая на него никакого внимания, продолжали пить, пока им не стало скучно, и тогда они оставили Гарри с его пивом и приемником. Некоторое время Гарри сидел в одиночестве: слушал приемник, крутил ручки настройки, пил пиво, заливался своим смехом, крепко сжимал ручки и вертел их быстро, потом медленно, перемещал указатель, куда и как ему хотелось, слушал пару минут одну станцию, настраивался на другую, переключался на короткие волны и чувствовал, что может поймать любую страну.
Гарри сидел за своим столом, пил пиво и слушал радио до тех пор, пока не начал клевать носом. Тогда он осушил свой стакан, выключил приемник из розетки, поставил его под стол, погасил свет, запер дверь и потопал пешком домой, ведь до дома было рукой подать — несколько кварталов, несколько минут ходьбы.
Наутро Гарри чувствовал себя разбитым, но все-таки добрел от дома до конторы. Его всего трясло, и он заставил себя выпить пива, чтобы немного поправиться до прихода рабочих. После пары стаканов пива с полдюжиной таблеток аспирина головная боль начала потихоньку проходить, улеглось брожение в желудке, но осталось чувство неловкости, смутная тревога, и Гарри проклинал еще не открывшиеся бары за то, что нельзя пойти пропустить стаканчик и опохмелиться как следует. Ближе к восьми начали появляться рабочие, чьи шутки и смех, звучавшие, пока они хватали плакаты и ставили штампы в книжки, стали действовать Гарри на нервы. Когда все плакаты разобрали и был готов свежий кофе, Гарри сходил в бар, опрокинул пару стаканчиков и вернулся, уверенный в том, что ему полегчало. Возвратившись в контору, он включил приемник, сел за стол и принялся пить пиво, перебрасываясь шутками с рабочими. Когда позвонил кто-то из руководства, Гарри сказал ему, что купил в контору приемник: решил, что после дежурства рабочим захочется послушать музыку или бейсбол, — и представитель руководства велел ему послать счет в профсоюз, пообещав возместить расходы. Гарри повесил трубку и откинулся на спинку стула, чувствуя себя весьма влиятельным должностным лицом, и хотя утро — пока он не пришел в себя после вчерашнего, — тянулось для него медленно, вторая половина дня промелькнула быстро, особенно после телефонного разговора (стачечный комитет, организация триста девяносто два, собрат Блэк у аппарата) с членом профсоюзного руководства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104