И хотелось ей только одного: рассказать кому-нибудь об этом, подружиться с кем-нибудь незнакомым и, не торопясь, долго-долго все-все рассказывать...Она повернула голову. На травке неподалеку сидел Владимир, брат Рири, и рядом с ним еще двое гостей. Движения Владимира ей показались чем-то странными. И говорил он по-другому — значительнее, весомее. Несколько секунд она внимательно всматривалась, ничего не в силах понять. И вдруг заметила сигарету, которую юноша держал так бережно. Голубой струйкой поднимался дым в теплом воздухе сада, голубизна колебалась, дрожала и внезапно исчезала в полосе яркого солнечного света.— Что с тобой, голова болит?Стере подошел и нежно взял ее за руку.— Ничего не болит, — улыбнулась в ответ Лиза.— Можно подумать, я ничего не понимаю! — довольно громко воскликнул Стере. — Ох уж эти мне романсы!.. Такое на нас производят впечатление! Ты ведь нисколько не изменилась: чувствительна, как дитя.Стамате поднял глаза, внезапно покраснев. На Стере он смотрел ласковыми дружескими благодарными глазами.— А не спел бы ты нам что-нибудь повеселее, домнул инженер? — спросил Стере, подходя поближе к расположившимся на травке молодым людям и не выпуская Лизиной руки.Стамате хотел подняться, но Стере удержал его, положив руку на плечо:— Ради Бога, не беспокойся, ты же среди своих.— Я подумал, возможно, доамна... — запинаясь, проговорил Стамате.— Она осталась такой, какой была: романтичной и чувствительной. Поэтому я и спросил, может, ты споешь нам что-нибудь повеселее...Стамате вновь попытался подняться. Он чувствовал себя глупо, сидя на траве в нелепой позе с поджатыми ногами и сдвинутыми локтями, и поэтому, принуждая себя улыбнуться, уставился в землю, чтобы скрыть этой улыбкой и свою растерянность, и свое нежелание петь.— Да брось ты, голубчик, не беспокойся, — уговаривал его Стере, опять опуская руку ему на плечо. — Или стоя поется лучше?..— Не думаю, что в саду можно петь, — сказала Лиза. — Нет той атмосферы...Владимир раздраженно швырнул сигарету за забор. Его прервали в самый разгар спора, когда он совсем уже было расстался с обеденной застенчивостью.— Ну можно ли петь по такой жаре? — воскликнул он насмешливо. — Лучше садитесь с нами на травку и будем болтать, пока не начало смеркаться. Домнул капитан знает немало интересного. Он только что прочитал книгу...— Да не стоит об этом, — извиняющимся тоном сказал капитан.— Да вы настоящий ученый, как я посмотрю! Нет! Нет! Я без шуток, — обратился к капитану восхищенный Стере.— Лиза, подумай только, книгу о жизни Иисуса! — воскликнул Владимир.Лиза притворилась необычайно удивленной и изобразила на лице интерес.— Ну кто может знать что-то достоверное об Иисусе?! — спокойно заявил Стере.— Существуют документы, — отважился возразить капитан Мануилэ.— А документы эти разве не попы изготовляют? — насмешливо осведомился Стере. — Я еще раз повторю то, что повторял уже не раз: религия нужна мужикам и простолюдинам, чтобы анархизмом не увлекались... Но конечно, можно посмотреть и с другой стороны: Иисус как идеал совершенства, самоотречения и так далее. Как идеал он, конечно, не вызывает возражений. Напротив, нам бы надо ему следовать...— О чем это вы рассуждаете с такой горячностью? — спросила Дорина, подходя к беседующим.Капитан поспешно вскочил на ноги, за ним и Стамате. Стере не успел их удержать.— Мы говорим о жизни Иисуса, — ответила Лиза. — Домнул капитан недавно прочитал книгу и собирался нам о ней рассказать...— Это не «Сын человеческий» Эмиля Людвига? — спросила Дорина.— Какого Людвига? — вмешался Стере. — Не того ли, что писал о жизни Наполеона? Лизочка, у нас ведь есть эта книга...Капитан Мануилэ с деликатной любезностью повернулся к Дорине и ответил вполголоса, так что не все и расслышали:— Нет, барышня, читанная мной книга не так знаменита. И вдобавок вовсе не нова, она вышла лет десять тому назад и называется «Тайна Иисуса», П. И. Кущу...— А не дадите ли вы мне ее почитать? — попросил Владимир.— С удовольствием, домнул Сэвяну, — любезно отозвался капитан.Лиза смотрела на капитана с симпатией. Он вовсе не глуп. Он дал возможность Стере поправиться. И то, что он говорил о жизни Иисуса, тоже было небезынтересно. Хотя говорить он мог и интереснее, мог рассказать о христианской мистике, о храме...Владимир хотел увести куда-нибудь капитана, Стамате и Дорину, чтобы спокойно поговорить на свободе, но тут Рири отозвала его в сторону, тронув за рукав.— Иди в дом, — прошептала она, — тебя зовет Аглая.И Владимир направился к дому пружинистым спортивным шагом, который всегда наполнял его ощущением здоровья, напоминал, что ему только-только исполнилось девятнадцать, что учится он на филологическом и вся жизнь у него впереди.Доамна Соломон рылась в ящиках, ища чистые салфетки, когда он вошел.— Ты звала меня? — спросил он, переводя дух.— Я хотела с тобой посоветоваться, может, нам взять патефон в монастырь? — сказала доамна Соломон.Владимир молчал, словно бы что-то обдумывая. Ему нечего было ответить, вопрос застал его врасплох и показался таким неуместным, странным, чужеродным, он был во власти совершенно иных материй, о которых они только что рассуждали...— Право, не знаю, будет ли у нас время потанцевать, — ответил он рассеянно. — Приедем мы туда вечером, пока нам покажут озеро, лес, словом, окрестности. Потом ужин...— Что же, выходит, ты зря тащил патефон? — недовольно спросила доамна Соломон.— Я думал, мы потанцуем здесь, — извиняющимся тоном отозвался Владимир.— Та-а-ак, разговор, я вижу, они затеяли долгий, — ответила ему на это доамна Соломон, кивая головой в сторону сада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34