ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
там он кончил начальную школу и среднюю школу.
Семнадцати лет от роду он поступил на службу секретарем к одному морристаунскому дельцу.
Он учился в Колумбии, работая на фабрике валиков для пианол в Ньюарке, работая корректором, настройщиком роялей, аккомпаниатором в школе пения при Карнеги-холле.
В Колумбийском университете он слушал лекции Джона Дьюи,
получил заграничную поездку, давшую ему возможность посетить Англию, Париж, Рим, Берлин, Копенгаген,
написал книгу о школах Гэри.
В Европе он слушал музыку, очень много Вагнера и Скрябина,
и купил себе черную пелерину.
Этот маленький человечек, похожий на воробья, крошечный, уродливый кусочек мяса в черной пелерине, хилый и вечно больной, положил камешек в свою пращу и угодил Голиафу прямо в лоб.
Война, писал он, – это здоровье государства.
Наполовину музыкант, наполовину педагог-теоретик (слабое здоровье, и нищета, и физическое уродство, и нелады с родными не испортили Рэндолфу Борну радости жизни: он был счастливый человек, любил «Мейстерзингеров» и играл Баха своими длинными руками, так легко обнимавшими клавиатуру, и любил красивых женщин и хороший стол и вечерние беседы. Когда он умирал от воспаления легких, один приятель сбил ему гоголь-моголь. Погляди на эту желтизну, как она хороша, твердил он, в то время как жизнь его таяла в горячке и лихорадке. Он был счастливый человек). С лихорадочным интересом Борн набросился на идеи, модные в ту пору в университете, и выудил из напыщенной путаницы учения Джона Дьюи розовые очки, сквозь которые он ясно и отчетливо увидел
сияющий Капитолий реформированной демократии,
Вильсонову Новую свободу;
но он был слишком хороший математик; он должен был сначала решить уравнения;
с тем результатом,
что в сумасшедшую весну 1917 он начал терять популярность в «Новой республике», где он зарабатывал кусок хлеба с маслом;
Вместо Новой свободы читай Всеобщая Воинская Повинность, вместо Демократии – Война до победного конца, вместо Реформы – Выручайте Моргановы займы,
Вместо Прогресса Цивилизации Просвещения Служения Обществу -
Покупайте Военный Заем,
Бейте гуннов,
В тюрьму уклоняющихся.
Он ушел из «Новой Республики»; только «Семь Искусств» имели мужество печатать его статьи против войны; издатели «Семи Искусств» получали деньги откуда-то из другого места. Друзья избегали показываться с Борном, отец в письмах молил его не позорить семью. Радужная будущность реформированной демократии лопнула, как проколотый мыльный пузырь.
Либералы ринулись в Вашингтон; кое-кто из друзей уговаривал его влезть в шарабан школьного учителя Вильсона; приятно было воевать, сидя на вращающихся креслах в бюро мистера Крила в Вашингтоне.
На него рисовали карикатуры, за ним следили разведка и контрразведка; во время прогулки с двумя знакомыми девушками в Вудс-Холе он был арестован, в Коннектикуте у него украли чемодан с рукописями и письмами. («Насилие вплоть до последних пределов!» – гремел школьный учитель Вильсон.)
Он не дожил, не увидел ни грандиозного цирка Версальского мира, ни вопиющей посредственности Пустозвона из Огайо.
Через шесть месяцев после перемирия он умер, замышляя труд об основах грядущего американского радикализма.
Если это правда, что у человека есть дух,
то дух Борна остался на земле,
крошечный, уродливый, бесстрашный дух в черной пелерине, он семенит по грязным, старым улицам, сложенным из кирпича и песчаника, кое-где еще уцелевшим в нижнем Нью-Йорке, и кричит пронзительно, беззвучно хихикая:
Война – это здоровье государства.
Новости дня XXIII
Если ты не любишь Дядю Сэма
Если ты чуждаешься звезд и полос
завтра в полдень в Бренч-парке (Ньюарк, штат Нью-Джерси) будет производиться съемка улыбок патриотического Эссекского округа. Под музыку духовых оркестров, которые будут исполнять военные марши и песни, бодро продефилируют неисчислимые толпы. Матери национальных героев, жены, из коих многие принесут своих младенцев, родившихся после отправки их отцов на фронт, примут участие в живописной демонстрации Эссекского округа; родные и друзья героев, несущих миру весть Свободы, пройдут мимо целой батареи фотокамер и пошлют героям свои улыбки согласно пункту 7-му программы кампании «Посылайте улыбки за океан». Собравшиеся начнут улыбаться в 2.30
ЧЕРНЬ ГРАБИТ ГОРОДА
ГАЗЕТЧИК ИДЕТ ПЕРВЫМ СКВОЗЬ ЗАГРАДИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ
тяжело было смотреть как ежевечерне с наступлением сумерек все население покидало город и уходило до зари в поля. Старухи и малые дети, калеки на тележках и в тачках, мужчины, несущие на стульях слабых и дряхлых стариков
ЖЕНЩИНЫ – АРТИЛЛЕРИСТЫ В ЧАСТЯХ ДЖЕРСИ
причина волнений – требование восьмичасового рабочего дня, выставленное докерами
Если Знамя
Звездное тебе не мило
Марш назад откуда Бог тебя принес
Скатертью дорога
Стран на свете много
ЛИДЕР ДСП БРАЛ ВЗЯТКИ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ВОИНСКОЙ ПОВИННОСТИ
Если ты чуждаешься звезд и полос
Не кусай ту руку что тебя кормила
Как неблагодарный пес
Эвелин Хэтчинс
Малютка Эвелин, и Арджет, и Лайд, и Гого жили в верхнем этаже желтого кирпичного дома на Норт-шор-драйв. Арджет и Лайд были сестры малютки Эвелин. Гого был ее малютка братик, он был еще меньше малютки Эвелин; у него были такие хорошенькие голубые глазки, а вот у мисс Матильды были препротивные голубые глаза. Во втором этаже помещался кабинет доктора Хэтчинса, там Твойотец занимался, ему нельзя было мешать, и комната мамули, там она все утро сидела в светло-голубом капоте перед мольбертом. В нижнем этаже помещались гостиная и столовая, там принимали прихожан, и маленьким детям запрещалось шуметь, а в обеденное время пахло вкусными кушаньями, и звякали ножи и вилки, и звучали веселые голоса гостей и раскатистый, страшный голос Твойотца, и, когда Твойотец начинал говорить, голоса гостей стихали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Семнадцати лет от роду он поступил на службу секретарем к одному морристаунскому дельцу.
Он учился в Колумбии, работая на фабрике валиков для пианол в Ньюарке, работая корректором, настройщиком роялей, аккомпаниатором в школе пения при Карнеги-холле.
В Колумбийском университете он слушал лекции Джона Дьюи,
получил заграничную поездку, давшую ему возможность посетить Англию, Париж, Рим, Берлин, Копенгаген,
написал книгу о школах Гэри.
В Европе он слушал музыку, очень много Вагнера и Скрябина,
и купил себе черную пелерину.
Этот маленький человечек, похожий на воробья, крошечный, уродливый кусочек мяса в черной пелерине, хилый и вечно больной, положил камешек в свою пращу и угодил Голиафу прямо в лоб.
Война, писал он, – это здоровье государства.
Наполовину музыкант, наполовину педагог-теоретик (слабое здоровье, и нищета, и физическое уродство, и нелады с родными не испортили Рэндолфу Борну радости жизни: он был счастливый человек, любил «Мейстерзингеров» и играл Баха своими длинными руками, так легко обнимавшими клавиатуру, и любил красивых женщин и хороший стол и вечерние беседы. Когда он умирал от воспаления легких, один приятель сбил ему гоголь-моголь. Погляди на эту желтизну, как она хороша, твердил он, в то время как жизнь его таяла в горячке и лихорадке. Он был счастливый человек). С лихорадочным интересом Борн набросился на идеи, модные в ту пору в университете, и выудил из напыщенной путаницы учения Джона Дьюи розовые очки, сквозь которые он ясно и отчетливо увидел
сияющий Капитолий реформированной демократии,
Вильсонову Новую свободу;
но он был слишком хороший математик; он должен был сначала решить уравнения;
с тем результатом,
что в сумасшедшую весну 1917 он начал терять популярность в «Новой республике», где он зарабатывал кусок хлеба с маслом;
Вместо Новой свободы читай Всеобщая Воинская Повинность, вместо Демократии – Война до победного конца, вместо Реформы – Выручайте Моргановы займы,
Вместо Прогресса Цивилизации Просвещения Служения Обществу -
Покупайте Военный Заем,
Бейте гуннов,
В тюрьму уклоняющихся.
Он ушел из «Новой Республики»; только «Семь Искусств» имели мужество печатать его статьи против войны; издатели «Семи Искусств» получали деньги откуда-то из другого места. Друзья избегали показываться с Борном, отец в письмах молил его не позорить семью. Радужная будущность реформированной демократии лопнула, как проколотый мыльный пузырь.
Либералы ринулись в Вашингтон; кое-кто из друзей уговаривал его влезть в шарабан школьного учителя Вильсона; приятно было воевать, сидя на вращающихся креслах в бюро мистера Крила в Вашингтоне.
На него рисовали карикатуры, за ним следили разведка и контрразведка; во время прогулки с двумя знакомыми девушками в Вудс-Холе он был арестован, в Коннектикуте у него украли чемодан с рукописями и письмами. («Насилие вплоть до последних пределов!» – гремел школьный учитель Вильсон.)
Он не дожил, не увидел ни грандиозного цирка Версальского мира, ни вопиющей посредственности Пустозвона из Огайо.
Через шесть месяцев после перемирия он умер, замышляя труд об основах грядущего американского радикализма.
Если это правда, что у человека есть дух,
то дух Борна остался на земле,
крошечный, уродливый, бесстрашный дух в черной пелерине, он семенит по грязным, старым улицам, сложенным из кирпича и песчаника, кое-где еще уцелевшим в нижнем Нью-Йорке, и кричит пронзительно, беззвучно хихикая:
Война – это здоровье государства.
Новости дня XXIII
Если ты не любишь Дядю Сэма
Если ты чуждаешься звезд и полос
завтра в полдень в Бренч-парке (Ньюарк, штат Нью-Джерси) будет производиться съемка улыбок патриотического Эссекского округа. Под музыку духовых оркестров, которые будут исполнять военные марши и песни, бодро продефилируют неисчислимые толпы. Матери национальных героев, жены, из коих многие принесут своих младенцев, родившихся после отправки их отцов на фронт, примут участие в живописной демонстрации Эссекского округа; родные и друзья героев, несущих миру весть Свободы, пройдут мимо целой батареи фотокамер и пошлют героям свои улыбки согласно пункту 7-му программы кампании «Посылайте улыбки за океан». Собравшиеся начнут улыбаться в 2.30
ЧЕРНЬ ГРАБИТ ГОРОДА
ГАЗЕТЧИК ИДЕТ ПЕРВЫМ СКВОЗЬ ЗАГРАДИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ
тяжело было смотреть как ежевечерне с наступлением сумерек все население покидало город и уходило до зари в поля. Старухи и малые дети, калеки на тележках и в тачках, мужчины, несущие на стульях слабых и дряхлых стариков
ЖЕНЩИНЫ – АРТИЛЛЕРИСТЫ В ЧАСТЯХ ДЖЕРСИ
причина волнений – требование восьмичасового рабочего дня, выставленное докерами
Если Знамя
Звездное тебе не мило
Марш назад откуда Бог тебя принес
Скатертью дорога
Стран на свете много
ЛИДЕР ДСП БРАЛ ВЗЯТКИ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ВОИНСКОЙ ПОВИННОСТИ
Если ты чуждаешься звезд и полос
Не кусай ту руку что тебя кормила
Как неблагодарный пес
Эвелин Хэтчинс
Малютка Эвелин, и Арджет, и Лайд, и Гого жили в верхнем этаже желтого кирпичного дома на Норт-шор-драйв. Арджет и Лайд были сестры малютки Эвелин. Гого был ее малютка братик, он был еще меньше малютки Эвелин; у него были такие хорошенькие голубые глазки, а вот у мисс Матильды были препротивные голубые глаза. Во втором этаже помещался кабинет доктора Хэтчинса, там Твойотец занимался, ему нельзя было мешать, и комната мамули, там она все утро сидела в светло-голубом капоте перед мольбертом. В нижнем этаже помещались гостиная и столовая, там принимали прихожан, и маленьким детям запрещалось шуметь, а в обеденное время пахло вкусными кушаньями, и звякали ножи и вилки, и звучали веселые голоса гостей и раскатистый, страшный голос Твойотца, и, когда Твойотец начинал говорить, голоса гостей стихали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145