В день, когда они должны были отправиться на бал, Амели рано утром зашла к Родольфу узнать, не изменил ли он своего намерения.
— Разумеется, нет, — ответил он, — разве я могу упустить случай быть кавалером самой обворожительной особы на свете!
Амели приняла кокетливый вид — как в тот единственный раз, когда ей довелось выступить статисткой в захудалом театре на окраине, — и обещала, что будет готова вовремя.
— Кстати, — проронил Родольф, — передайте мадемуазель Мими, что если она пожелает разок изменить своему возлюбленному и переночевать у меня — я верну ей все ее вещи.
Амели выполнила поручение, но придала словам Адольфа совсем иной смысл, хотя прекрасно поняла, что именно хотел он сказать.
— Ваш Родольф — негодяй, — заявила она. — Его предложение — сущая гнусность. Он хочет поставить нас на одну доску с самыми презренными тварями. Если вы пойдете к нему — он не только не отдаст вам вещей, но сделает вас посмешищем в глазах всех своих приятелей. Они сговорились опозорить вас.
— Да я и не пойду, — сказала Мими.
Увидев, что Амели начала наряжаться, она спросила, не собирается ли та на бал.
— Собираюсь.
— С Родольфом?
— Да. Мы сговорились встретиться у подъезда театра.
— Желаю вам повеселиться, — сказала Мими.
Бал должен был вскоре начаться, и Мими поспешила к любовнику мадемуазель Амели, она решила предупредить молодого человека, что его возлюбленная собирается изменить ему с ее бывшим другом.
Господин этот был ревнив как тигр и груб как дубина, он приехал к мадемуазель Амели и сказал, что будет очень рад провести с ней вечер.
В восемь часов Мими побежала к дому, где Родольф должен был встретиться с Амели. Родольф уже прогуливался возле подъезда, Мими дважды прошла мимо него, не решаясь к нему приблизиться. В тот вечер Родольф был одет очень изящно, а все пережитое за последнюю неделю придало его лицу какую-то особенную значительность. Мими очень волновалась. Наконец она решилась заговорить с ним. Родольф встретил ее без всякой злобы, осведомился, как она себя чувствует, потом спросил, что ее привело сюда.
— Я пришла сообщить вам неприятную новость, мадемуазель Амели не может пойти с вами на бал, ее друг не пускает ее.
— В таком случае я пойду один.
Тут мадемуазель Мими сделала вид, будто споткнулась, так что ей пришлось опереться на плечо Родольфа. Он взял ее под руку и предложил проводить домой.
— Не надо, — отвечала Мими, — я живу у Амели, а там сейчас ее друг, и я не могу вернуться, пока он не уйдет.
— Скажите…— проговорил поэт. — Я просил мадемуазель Амели передать вам мое предложение… Она передала?
— Передала, — сказала Мими, — но в таких выражениях, что даже после всего, что между нами произошло, я не могла ей поверить. Нет, Родольф, я не поверила… Хотя вы и во многом меня обвиняете, все же вы не можете ожидать, что я соглашусь на такую подлую сделку.
— Вы не поняли меня или вам неправильно передали мои слова, — возразил Родольф. — Я повторяю свое предложение, сейчас девять часов, у вас три часа на размышление. Ключ от моей комнаты до полуночи будет висеть на гвозде. Прощайте… или до свиданья.
— Прощайте…— молвила Мими дрогнувшим голосом.
И они расстались… Родольф вернулся домой и, не раздеваясь, бросился на постель. В половине двенадцатого мадемуазель Мими вошла к нему.
— Господин Родольф приютите меня, пожалуйста, — сказала она. — Приятель Амели остался у нее, и мне негде ночевать.
До трех часов утра они разговаривали. Между ними происходило объяснение, и время от времени официальное «вы» сменялось непринужденным «ты».
К четырем часам свеча догорела. Родольф хотел было зажечь другую.
— Не стоит, — сказала Мими. — Давно пора спать.
И пять минут спустя ее хорошенькая темная головка уже покоилась на подушке. Девушка говорила Родольфу нежные слова, и он осыпал поцелуями ее ручки с голубыми жилками, ручки перламутровой белизны, едва ли не белее, чем простыня. Родольф так и не зажег свечи.
На другое утро Родольф встал первый. Указав на приготовленные свертки, он ласково сказал:
— Вот ваше имущество. Можете его взять. Я верен своему слову.
— Знаете, я очень устала, — ответила Мими, — мне всего сразу не унести. Лучше я зайду еще разок.
Она была уже одета и поэтому взяла только воротничок и пару манжет.
— Остальное буду уносить… постепенно, — добавила она улыбаясь.
— Ну уж нет! — возразил Родольф. — Забирай все или не бери ничего. Так продолжаться не может.
— Наоборот, пусть продолжается. И подольше, — сказала девушка, обнимая Родольфа.
Они вместе позавтракали, потом отправились за город. В Люксембургском саду Родольф встретил известного поэта, очень к нему расположенного.
Родольф сделал вид, будто не замечает его. Но хитрость не удалась, когда они поравнялись, поэт приветливо помахал ему рукой и, любезно улыбнувшись, поклонился его спутнице.
— Кто это? — спросила Мими.
Родольф назвал ей имя, и девушка покраснела от удовольствия и гордости.
— Встретиться с поэтом, который так вдохновенно воспел любовь, — это хорошее предзнаменование, — сказал Родольф. — Примирение принесет нам счастье.
— Я люблю тебя, ты же знаешь, — ответила Мими и при всех крепко пожала руку возлюбленному.
«Что лучше, — с горечью подумал Родольф, — слепо верить женщине, давая ей повод к измене, или же не верить ей, всегда ожидая измены?»
XV ПОКА ТЫ МИЛ
Мы уже рассказали, как художник Марсель познакомился с мадемуазель Мюзеттой. Их сочетал в одно прекрасное утро всемогущий Случай, состоящий в Париже мэром тринадцатого округа, и, как это частенько бывает, они думали, что заключают брак с условием раздельного владения сердцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93