Читал в газете фельетон «Волшебница»? Главный врач вот так делала: давала людям заработать, писала фиктивные часы, чтоб оплатить вот такие трехсуточные отсидки. Строителям там тоже чего-то дописывала. Работа шла хорошо. В твоем понимании, обычные вещи делала, что ты просишь. Там она из дежурств обеденные часы не вычитывала…
Мишкин. Какие ж перерывы на дежурстве. Что-нибудь сожрем на ходу, что из дому принесем. Вы ж и еды дежурным не даете.
Марина Васильевна. Вот-вот, а надо вычитывать обеденные часы.
Мишкин. А вы вычитываете?
Марина Васильевна. Из каждого дежурства, по полчаса в середине и в конце.
Мишкин смеется.
Марина Васильевна. Ладно зубоскалить. Так этого главного врача судили. Правда, она и себе приписывала за время работы на строительстве. Она с ними все время работала. По вечерам, что ли. Строители были довольны — говорят, здорово она помогла им, вернее, больнице. Так профсоюзы предъявили свой счет по поводу несоблюдения в больнице на дежурствах обеденных перерывов. Много чего там написано из твоих, так сказать, предложений.
Татьяна Васильевна. И чем кончилось?
Марина Васильевна. Чем! Получила год условно, с запрещением в течение какого-то времени работать администратором. Почитай, Мишкин, почитай. У меня газета есть. Может, поумнеешь. Ну, и хватит об этом. Что можно сделать — делаем, а что нельзя… Сколько времени мы из-за тебя сегодня потеряли. А у нас еще дело есть. Пришел приказ из горздрава. Нам надо включаться в работу. Прочтите приказ, Семен Аркадьевич.
Семен Аркадьевич (зам по АХЧ вынимает бумагу, надевает очки). Нам этот приказ велено проработать и начать выполнять: «Приказ по Горздравотделу „О проведении месячника по завершению подготовки к зиме лечебно-профилактических учреждений“. В целях завершения подготовки зданий и сооружений к зиме ПРИКАЗЫВАЮ: заведующим райздравами, главврачам лечпрофучреждений, руководителям хозорганизаций совместно с партийными, профсоюзными и комсомольскими организациями: а) провести в период общегородского месячника субботники и воскресники в лечпрофучреждениях; б) провести массово-разъяснительную и оргработу в коллективах работников здравоохранения по привлечению к активному участию в общегородском месячнике; в) разработать и утвердить конкретные оргмероприятия по завершению подготовки лечучреждений к зиме, сосредоточив основное внимание на следующих вопросах: устранение недостатков в системе отопления, котельных, центральных тепловых пунктах водопровода, теплотрассе; ремонт крыш, водосточных труб, подъездов, остекление и оклейка оконных переплетов, утепление лестничных клеток, проверка работы вентиляционных систем, состояние средств пожаротушения, исправность водопровода, электрическо-лифтового хозяйства, электрооборудования, проверка работ очистительных сооружений, проведение работ по очистке подвальных и чердачных помещений от мусора и неустановленного оборудования, по благоустройству территории, ликвидации мест разрытий и разработки строений, подлежащих сносу, озеленению скверов, садов и парковых зон; г) создать для организации и руководства проведения месячника постоянные штабы в количестве 3—5 человек. Обязать штабы обеспечить ежедневный учет выполненных работ, составление отчетов за неделю и представление этих отчетов в Горздравотдел». Ну и дальше подписи.
Марина Васильевна. Ясно? Все должны у себя в отделениях этим заняться.
Татьяна Васильевна. Да и местком в это включится. Мы выделим в штаб своего человека.
Мишкин. Как говорили древние индийцы: «Лучше не делай своего дела, чем делать чужие». Я пошел работать. У нас тяжелый кризис времени.
Марина Васильевна. Все пойдут работать, а ты останься на минутку, у меня дело к тебе.
Все ушли. Мишкин уселся в кресло поудобнее.
— Ругать будете?
— Да что тебя ругать. Я привыкла. Но я хочу тебя предупредить, что ты сходишь с катушек и я тебя защитить не смогу. Еще когда помоложе была, может, и смогла бы защитить. А эта месткомовская дива все твои взбрыки, всхлипы и разговоры по району ходит и так разносит, что предстаешь ты перед людьми совсем в другом свете. Ты как несносный ребенок. И меня подводишь. Если что можно сделать для твоих сестер и врачей, давай сядем подумаем вдвоем. Нет, тебе надо на трибуну влезть и устроить митинг. Ну что я могу тебе при всех сказать! А сейчас начни подготовку к субботнику. И я без тебя знаю, что хирургам не место ни на картошке, ни на другой подобной работе. Но надо, — значит, будем.
В дверь ворвалась анестезиологическая сестра.
— Ты не видишь, что мы заняты? Куда ж ты идешь?
— Извините, Марина Васильевна, я к Евгению Львовичу.
— Так сказать, товарищ майор, разрешите обратиться к товарищу капитану. Ну, валяй обращайся. Поговорить не дают.
— Евгений Львович, кислорода нет. Не можем к наркозу готовить.
— Ну, вот видите. Где наш Семен Аркадьевич! Хоть бы это он сделал до утепленческого месячника.
— Это дело не его. Он просто за этим следит.
— Кроме службы слежения должна быть служба кислородоношения. Средства пожаротушения — его дело?! Каждое утро я таскаю баллоны с кислородом, подключаю их. Хорошо, что я не индиец и могу спокойно делать чужое дело, в отличие от индийца Семена. А если б заведующий отделением был у вас баба…
— У меня нет, не может такого быть, — Марина Васильевна радостно засмеялась.
— А мне не смешно. Ну, скажем, если б я был бы, как Пушкин, ста пятидесяти четырех сантиметров от уровня моря?
— Это тоже исключено. Что не Пушкин — то не Пушкин. Иди, Мишкин, не греши, подключай свои кислороды. Когда я от тебя избавлюсь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15