Впрочем, он не забыл и своего «старика», налогового чиновника, преждевременно уволенного на пенсию, и просил меня замолвить словечко за несправедливо потерпевшего перед моим отцом, перед «господином профессором», который лечил когда-то начальника старика.
В один из ближайших дней, когда отец расхаживал по комнате, стараясь сформулировать новую, оригинальную идею, гениальное разъяснение одного темного пункта в области глазных болезней, так называемого симпатического заболевания глаза, я обратился к нему с просьбой вступиться за отца моего товарища. Научная работа доставляла отцу так же мало удовольствия, как мне работа в качестве его секретаря, крупные капли пота выступили у него на лбу, и он был рад перерыву. Отец велел мне все объяснить подробно, выслушал и пожал плечами.
— Ты совсем ничего не можешь для него сделать?. Начальство, очевидно, поступило с ним несправедлив во, — сказал я.
— Стой, стой! — вскричал отец. — Начальство всегда поступает справедливо. И кто вообще имеет право контролировать его поступки?
Отвечать на подобные сентенции, к которым отец пристрастился в последние годы, было бесполезно. Я смолчал и навлек на себя немилость друга юности. Но сейчас я думал только о том, как бы поскорее избавиться от работы и пойти в кафе, где я стал одним из самых блестящих и страстных игроков на бильярде, настолько блестящим, что играл на деньги. Но что толку было мне в этих деньгах? Я тратил их так же легко, как и выигрывал, а когда мне нужны были деньги, я беззастенчиво требовал их у отца, который не решался мне отказывать. Да он и не спрашивал, на что они мне нужны. Казалось, он очень привязался ко мне. Может быть, втайне он и сам понимал, что направил меня по неверному пути, — не знаю.
Мать стала прибегать к моему посредничеству во всяких сложных делах. Одним из таких дел было увольнение старой кухарки, которую мы, так же как и Валли, привезли с собой из нашего города. Мать была привязана к своим служанкам, они тоже любили ее, да это было и не удивительно, если знать ее доброту. Мы занимали квартиру в третьем этаже нашего большого доходного дома, оснащенного всеми современными удобствами, даже лифтом. Этот лифт, как и всюду, в то время предназначался исключительно для «господ».
Наша старая кухарка в последнее время с трудом взбиралась по лестнице. Отец сам установил у нее астму и ослабление сердечной деятельности. Ей приходилось делать много покупок. Стараясь купить подешевле, она нередко путешествовала в самые далекие районы города и возвращалась оттуда с тяжелыми корзинами. Мы часто слышали, как она, задыхаясь, поднимается по лестнице и останавливается на каждой площадке. Я был молод, я взлетал по лестницам, перепрыгивая через три ступени, и в простоте душевной я отдал кухарке свой ключ от лифта.
Все сошло бы благополучно, если бы этого не заметил отец, когда однажды вернулся домой в неурочный час. Он ничего не сказал, он был даже настолько галантен, что отворил двери перед старой, побагровевшей от напряжения, с трудом переводившей дух «кухонной феей».
Но моей матери он разъяснил, что кухарка, как и остальная прислуга, должна взбираться по лестнице пешком. Мать не решилась возразить, она обратилась ко мне, и я, как умел, выступил в роли адвоката. Отец насмешливо смотрел на меня.
— С каких это пор ты стал заступником униженных и оскорбленных? С каких это пор тебя занимает социальный вопрос?
Я ответил, что ничего не смыслю в социальном вопросе (не понимая, как компрометирую себя этим), но думаю, что старой кухарке надо дать ключ от лифта, иначе она уйдет.
— Ни в коем случае, — ответил отец. — Это не педантизм, это мой основной принцип, и я настоятельно прошу тебя запомнить, если ты собираешься когда-нибудь управлять нашим недвижимым имуществом, что подобные соображения и побуждения не имеют ровно никакой цены. Для обеих сторон. Разве в прежние времена кухонная оборванка мечтала о лифте?
— Она ведь больна, — возразил я. — Ты же сам поставил диагноз.
— Я поставил его как врач, но не как домовладелец. Мы сдаем квартиры за высокую плату. Мы не можем требовать, чтобы наши высокопоставленные жильцы, их супруги и дети поднимались в лифте вместе с феей в пропотевшем платье или чтоб они ждали внизу, покуда служанка возносится ввысь.
— Но она ведь всю жизнь работает на нас, на господ?
— А мы, в свою очередь, на нее. Я думал, что в Высшем коммерческом училище и в том обществе, где вращаются юноши из промышленных кругов, ты начнешь разбираться в социальном вопросе. Мы вовсе не призваны устранять социальные предрассудки. Наоборот, общество дает нам привилегии именно благодаря этим предрассудкам, если тебе угодно. Наша обязанность поддерживать общество таким, какое оно есть. Прислуга в господском лифте — это революция.
С этим ответом я и явился к матери, и она ровно ничего не поняла в нем, так же как и я. Зато, как это ни странно, старая служанка прекрасно поняла все. У нее было слишком мало сбережений, она не могла еще уехать доживать свой век в деревню. Но она знала, что, имея хорошую рекомендацию от моего отца, она найдет себе другое подходящее место. И, должен сказать, семья моя поступила великодушно. Во всяком случае, старая кухарка рассыпалась в изъявлениях самой искренней и безмерной благодарности, когда на прощанье она получила от моей матери месячное жалованье и старое шелковое платье, а от отца очень хорошую рекомендацию. И, что самое удивительное, она предупредила новую кухарку о том, как требовательны моя мать и мы, дети, но бесконечно расхваливала моего отца. Впоследствии она даже явилась к нему на прием, и он принял ее, хотя вообще предпочитал видеть в своем кабинете только пациентов с глазными болезнями, и притом таких, которые хорошо платят (пилигримов он всегда поручал ассистентам).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139