Это вгоняло меня в тотальную депрессию, которая вполне могла закончиться суицидом. В те дни я отлично понимал, что заставило Ицки броситься вниз с крыши небоскреба, когда Швейц оставил ее.
Бука так увлеклась рассказом Мышонка, что почти автоматически задала ему интересовавший ее вопрос, несмотря на то, что изначально решила помалкивать в этом зале:
— А почему Швейц оставил Ицки?
— Она начала проявлять интерес ко мне. Чисто физический интерес, если вы меня понимаете. Все-таки пятнадцать лет девушке, гормоны начинают брать свое. Швейц решил, что она выходит из-под его контроля, и переключился на меня. А ее оставил. Теперь и я знаю, что после юстировки рефлексов наступает привыкание, и необходимо практически ежедневное общение со Швейцем, чтобы он мог поддерживать меня в форме. А после вашей атаки на него я потерял с ним связь и уже начал терять форму. Полагаю, именно это и сыграло свою роль в моем поражении на мосту.
Прата сидел молча и лишь время от времени кивал в такт собственным мыслям.
— Итак, в той больнице я был близок к суициду. За четыре дня мне залатали плечо, и уже перед выпиской вдруг включился телевизор, висевший под потолком палаты. Нас там было человек пять, и этот телевизор ни разу не включался, пока я там лежал. А тут буквально за несколько часов до выписки он заработал. На экране появился какой-то абстрактный узор, и голос, которого я раньше никогда не слышал, сказал: «Мышонок, выбирайся отсюда, найди троды и подключись». После этого телевизор выключился, а я понял, что я снова не один.
Стивен Прата ткнул в Мышонка пальцем и спросил:
— Значит, Швейц тогда не погиб?
— Почему же? Ваша атака увенчалась успехом. Его базовый конструкт был безвозвратно разрушен. Но Швейц раз в несколько дней делал свою копию. И где-то через полторы недели после вашей атаки последняя копия ожила. Он не помнил последних событий, но восстановил примерный ход событий по следам. Как вам известно, любое действие в Сети оставляет следы, а у него больше возможностей для их анализа, чем у кого-либо. Затем он нашел выход на меня, и мы снова встретились. Следует отметить, что он несколько переосмыслил свою линию поведения и предоставил мне больше свободы. Ко мне вернулись многие мои ощущения и привычки. Если раньше Швейц очень жестко задавал параметры моего поведения, практически программировал меня, то теперь я свободен. Я такой же, как прежде. Я все помню.
Последние слова Мышонок говорил, глядя на Буку в упор, и она отчетливо понимала, что эти слова предназначены именно ей.
Хорошо, юноша. — Прата снова вступил в разговор. —А зачем вы пожаловали к нам? Известить о провале нашей операции? Спасибо, конечно. Но я полагаю, что у вас еще кое-что на уме.
— Вы абсолютно правы, господин Прата. У меня к вам дело.
— Лично ко мне? — поднял бровь Прата.
— Нет, к ЦЕРТу. Но мне кое-что нужно.
— И что же? — Прата сам вел разговор, Филип и остальные заместители руководителя ЦЕРТа только слушали.
— Я уполномочен сделать заявление перед высшим и линейным руководством ЦЕРТа. Для этого мне нужен свободный доступ в Сеть и троды. Естественно, доступ не должен просматриваться вами. Впрочем, скорее всего, вы будете пытаться фиксировать мою связь с Сетью, но это не будет иметь значения. В общем, доступ и все высшее звено — это все, что мне нужно.
— Хорошо.
Прата повернулся к одному из заместителей и тихо отдал какие-то распоряжения. Заместитель кивнул и вышел из зала. Через несколько минут в конференц-зал начали заходить люди и рассаживаться по креслам. Техники в синих комбинезонах устанавливали на журнальном столике рядом с кафедрой технику. Мышонок все это время неотрывно смотрел на Буку и легко улыбался.
Наконец все, кого попросил присутствовать Мышонок, прибыли в зал. Всего набралось не более пятнадцати человек, не считая охрану. Прата кивнул Мышонку, и тот начал надевать троды.
— Секунду, Дмитрий, — привстал Филип. — Вам же кресло понадобится, чтобы с тродами работать.
Действительно, человек, входящий в киберпространство при помощи тродов, практически полностью терял связь с окружающим миром, поэтому обычно для работы использовались удобные кресла. Конечно, человек уходил в Сеть не полностью, так как необходимо было еще и работать с клавиатурой, но стоять при этом не рекомендовалось — падение было практически гарантировано. Однако Мышонок отказался от кресла.
— Я могу и постоять. Так мне будет удобнее.
Наконец приготовления были закончены. Мышонок поправил троды и выпрямился. Затем он щелкнул клавишей входа в Сеть. При этом глаза его оставались открытыми и смотрели на присутствующих совершенно осмысленно. Вот этого уже не могло быть. Бука сама была частой гостьей в кибере и знала, что троды полностью перекрывали визуальное восприятие. Человек, вошедший в киберпространство, видел только его, внешний мир был ему недоступен. То же самое было и со звуком. Однако Мышонок после того, как вошел в Сеть, явно видел все происходящее вокруг. Он даже подмигнул Стивену Прата, когда увидел, что один из присутствующих руководителей склонился над ручным компьютером, явно отслеживая связь Мышонка с Сетью.
— Итак, коллеги, я думаю, что все в курсе операции, проведенной Филипом Стенюи в сентябре этого года, когда была предпринята атака на базовый конструкт профессора Швейца, который перенес свое сознание в Сеть. Я повторюсь господа, если скажу, что атака удалась, но не привела к достижению поставленной цели. Швейц выжил. Я являюсь его коллегой и ближайшим помощником. Вместе с ним мы разработали группу программных комплексов, которые условно можно назвать искусственными интеллектами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110