Карьеру он начал в берлинской уголовной полиции, где руководил подразделением, занимавшимся кражами со взломом, а затем перешел в гестапо. Служил референтом по безопасности отделения гестапо в Праге. Летом 1942 года руководил расследованием обстоятельств покушения на Гейдриха.
В это время Паннвиц постепенно приходит к убеждению, что только жестокими преследованиями участников Сопротивления ничего не добьешься. В августе того же года он изложил свои взгляды Мюллеру-гестапо, настаивая, что РСХА должен "отказаться от простого преследования шпионских группировок Сопротивления, и действовать заодно с ними". Паннвиц привел следующие доводы: цель - избежать бессмысленного кровопролития; если группа полностью уничтожена, на её место придут сотни других, а именно это следует предотвратить.
На Мюллера, похоже, все это особого впечатления не произвело, но когда Райзер проявил нерасторопность в выявлении новых агентурных групп на Западе, Мюллера вспомнил про Хайнца Паннвица и заявил:
- Делайте то, что предлагали мне в прошлом году, разыгрывайте любые ставки, иначе с нашими рутинерами нам никогда не выбраться из этой каши.
Хайнц Паннвиц начал игру. Его целью стало заставить "Директора" выдать последних оставшихся на Западе агентов. Одну победу "Специальный отряд" записал на свой счет ещё под руководством Гиринга - через "Отто" (псевдоним Треппера) удалось убедить советский Разведцентр сообщить местонахождение одного из подпольных передатчиков французских коммунистов, который гестаповцы немедленно захватили.
Паннвиц продолжил начинание Гиринга. Однажды передатчик "Кента" вышел из строя. Его легко мог починить любой специалист "Специального отряда". Однако гестапо попросило "Директора" обеспечить надежного радиотехника из французской компартии. Москва сразу порекомендовала для этой цели товарища Жожо, который собирал для своей партии коротковолновые передатчики. Жожо арестовали, а его показания выдали совершенно новую цепочку информаторов, которые вскоре оказались в лапах гестапо.
С такой информацией и оборудованием Паннвиц получил возможность начать новую игру, которая на этот раз была направлена против "Красной тройки" Радо. Летом 1943 года "Специальный отряд" направил к Радо в Женеву своего представителя, франко-германского писателя Ива Рамо. Его настоящая фамилия была Цвейг, и гестапо крепко держало его на крючке из-за еврейского происхождения. Рамо выдал себя за члена "Красной капеллы", сослался на общих знакомых в Париже и попросил обеспечить его некой информацией.
Но гестапо недооценило противника. Резидент притворился, что не понимает, о чем идет речь: "Должно быть мсье Рамо ошибся адресом". У такого опытного конспиратора, как Радо, подозрение вызвало отсутствие уведомления из Москвы об этом визите.
С тем же успехом Паннвиц подсылал курьера к его главному радисту, Александру Футу. "Кент" разработал следующий план: послать агента под видом курьера, чтобы получить у Фута деньги, регулярно выделяемые французскому коммунистическому подполью. Агент встретился с Футом, но оказался слишком болтлив и вызвал у того подозрения. Правда, "Кент" смог убедить Москву, что курьера схватили немцы и подменили своим агентом. "Две недели спустя, вспоминает Фут, - Центр подтвердил правоту моих подозрений, что курьер оказался немецким агентом".
Больше повезло Паннвицу в другой шахматной партии, в результате которой целая шпионская организация работала на гестапо, ничего об этом не подозревая.
В 1940 году литовский функционер Коминтерна Вольдемар Озолс по указанию советского атташе в Виши создал небольшую шпионскую сеть. Однако "Директор" посчитал её работу неудовлетворительной. Ее единственной заслугой оказалось обеспечение связи с другими агентурными группами. Когда в 1942 году гестапо арестовало двух её информаторов, "Директор" решил слить остатки группы Озолса с "Красной капеллой". Летом 1943 года "Кент" получил приказ использовать людей Озолса для получения сведений о работе его организации.
Паннвиц через "Кента" немедленно отправил людей Озолса на связь с другими коммунистическими группами, которые таким образом оказались под контролем гестапо. Самой важной из них была группа Сопротивления "Митридат" под руководством французского капитана Поля Лежандра. "Кент" убедил его перебраться в Париж и начать работать на Москву в качестве "агента 305". Вплоть до отступления немцев из Франции осенью 1944 года ни Лежандр, ни Озолс не знали, что "Москвой" на самом деле было гестапо.
С помощью двух этих групп Паннвиц мог держать под наблюдением немало организаций французского подполья. Капитан Карл фон Ведель из службы безопасности связи говорит, что сеть Лежандра - Озолса "служила ценным указателем слабых мест в нашей собственной системе безопасности, а в некоторых случаях помогала сохранить доверие Москвы. Таким образом мы преуспели в глубоком проникновении в организации французской коммунистической партии и ещё больше узнали, в какой информации заинтересована Москва".
Тем не менее "Специальному отряду" становилось все труднее сохранять доверие Москвы. "Директор" постоянно требовал подробных сообщений о германском вермахте, а главнокомандующий со все большим нежеланием делился секретной информацией.
Антипатия фельдмаршала фон Рундштедта к операции спецслужб гестапо достигла своего пика к 31 мая 1943 года, когда "Айфель I" получил следующее сообщение: "Отто. Прикажите "Производителю" узнать, готовятся ли оккупационные войска к применению отравляющих газов. Завозят ли они отравляющие вещества в чистом виде (без разбавления и фальсификации)?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112