О силе влияния Распутина говорит следующая заметка:
«За столом с нами были Милица и Стана; мы весь вечер проговорили о Григории».
Но такие посещения Распутиным Царского Села продолжались недолго; благодаря добросовестно функционировавшей службе надзора весь двор вскоре узнал о появлении нового чудотворца несмотря на то, что он все время ходил по черной лестнице. Потому что агенты генерала Спиридовича следили и за задними воротами дворца и подробнейшим образом информировали своего начальника о каждом посещении Распутина. Спустя короткое время среди придворных чинов появилось недовольство «этим мужиком», отважившимся «проникнуть в царскую семью»; повсюду начали замышлять более или менее опасные интриги против Григория Ефимовича. Конечно, поведение Распутина способствовало тому, чтобы вызвать у слуг ужас и негодование. Григорий Ефимович и в императорском дворце ни малейшим образом не изменял своим крестьянским привычкам: если что-то вызывало его недовольство, он бесцеремонно ударял кулаком по столу и вообще вел себя по отношению к царю как ровня.
Первой против Распутина стала открыто выступать гувернантка дочерей императора. Старец имел привычку во время вечерних визитов приходить и в покои молодых великих княжон, к этому часу уже обычно лежавших в постели, чтобы благословить девушек. Мадемуазель Тютчева, на чьем попечении находились великие княжны, находила неприличным такие посещения Григория и добилась у императора, чтобы он запретил Распутину заходить в комнаты девушек.
Так же и месье Жильяр, воспитатель наследника, был не в особом восторге от нового друга своего питомца и неоднократно безуспешно пытался в присутствии царской четы выразить свое неодобрение Распутина. Но, казалось, будто между Николаем, Александрой и детьми существовала тайная договоренность при Жильяре не затрагивать тему «Распутин», и царица даже запретила детям говорить с учителем о Григории Ефимовиче. У нее было такое чувство, что этот «педантичный швейцарец» никогда по-настоящему не сможет понять истинное значение и святость Распутина, и поэтому демонстративно избегала любого неловкого разговора.
Между тем, среди придворных дам, старых и молодых, усиленно распространялись сплетни и скандальные истории: утверждали, будто Распутин вскоре после своего первого появления в Царском Селе соблазнил няню Вишнякову, и даже силой овладел ею; та потом пожаловалась императрице, но натолкнулась на недоверие и вдобавок получила выговор.
Вскоре поползли слухи, что царица собственноручно шьет для Распутина рубашки и что он просто никчемный, распутный крестьянин, еще у себя на родине пользовавшийся дурной славой из-за порочного образа жизни. Именно поэтому он получил имя «Распутин». Последнее предположение было передано императрице, и она решила разобраться в этом деле. Она послала в Покровское доверенное лицо с заданием собрать там сведения о Григории Ефимовиче. Тогда выяснилось, что фамилия Распутин не имеет ничего общего с образом жизни Григория. Село Покровское раньше называлось «Падкино Распутье», и по этой причине уже несколько столетий многие семьи носят фамилию «Распутины».
Новые сплетни и подозрения были связаны с быстро растущей дружбой между старцем и тибетским целителем доктором Бадмаевым; их часто встречали вместе, и вскоре пополз слух, что Распутин лечил больного наследника порошками, приобретенными в «аптеке» Бадмаева. Некоторые даже утверждали, что Бадмаев держит Распутина в курсе дел, когда происходит ухудшение состояния наследника; в таких случаях Григорий Ефимович приходит в Царское Село, молится и создает впечатление, будто он с помощью чуда вызвал благоприятные перемены.
Деликатный граф Фредерике, как обычно в трудных ситуациях, считал, что самое лучшее вообще ничего не знать обо всех этих делах, крайне волновавших умы. Когда спрашивали его мнение о Распутине, он отвечал с любезной улыбкой, что никогда не слышал о человеке с таким именем. Таким образом, он избежал необходимости принимать ту или иную сторону.
Из флигель-адъютантов только адмирал Нилов, не всегда трезвый «придворный грубиян», пытался выступать против Распутина, чья грубость далеко превосходила его собственную. Но когда за этим последовало раздраженное замечание императора, он отступил и постарался побыстрее подружиться с Григорием Ефимовичем. Позднее он предпринял еще одну попытку перехода к противной партии, но и в этот раз с малым успехом. Другие адъютанты даже и не пытались критиковать нового святого, их всех: Саблина, Лемана, князя Путятина, Мальцева и других, хотя и достаточно раздражала власть Распутина, тем не менее внешне они стремились поддерживать с ним дружеские и сердечные отношения. Особенно это удавалось полковнику Леману и Мальцеву, со временем превратившихся в постоянных «почтальонов» между царицей и ее «другом».
Появление Григория при дворе вскоре вызвало в разных политических салонах величайшее возбуждение, и все дельцы, интриганы, карьеристы и шпионы, вращавшиеся в этих кругах, развернули прямо-таки лихорадочную деятельность. Гофшталмейстер Бурдуков был одним из первых, кто сразу же точно оценил изменение ситуации в Царском Селе: теперь ценилась не только возможность через посредничество камердинеров и адъютантов достигнуть императорского уха, гораздо важнее теперь было добиться благосклонности всемогущего «батюшки», который был «царем над царем».
Какова же была радость тех, кто установил, что этот «царь над царем» брал взятки, прикарманивал комиссионные, пил мадеру, любил красивых женщин, охотно обнимал и тискал светских дам, а также куртизанок и служанок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142