Странное, неприятное чувство охватило учителя. Когда их взгляды встретились, в нем возникло твердое убеждение: он находится рядом с могущественным и опасным человеком. Обеспокоенный до глубины души, он поспешил исчезнуть из поля зрения Распутина и покинул комнату.
Но даже человек, который ненавидел Распутина с самого начала, который встретился с ним, имея предвзятое о нем мнение, считавший этого чудотворца несчастьем для России, тот самый князь Юсупов, одержимый лютой ненавистью, который холодно и расчетливо вкрался в доверие к Распутину, чтобы подготовить покушение на него, и то с трудом мог противостоять колдовскому влиянию, которое оказывал и на него Григорий Ефимович.
В доме старой Головиной и ее дочери — обе причисляли себя к верным сторонницам Распутина — Юсупов впервые встретился со своей будущей жертвой. В то время как женщины, затаив дыхание, с горящими глазами и разрумянившимися щеками прислушивались, как зачарованные, к каждому слову Распутина, Юсупов, сидя в кресле рядом с чудо-монахом, имел возможность внимательно наблюдать за ним. Он видел его впервые, впервые слышал его голос, и уже тогда ему казалось, что все, что он плохого и отвратительного слышал об этом человеке, подтверждается. Этот избалованный женщинами мужик вызывал у него глубокую антипатию, непривычное отвращение: его черты были грубы, без малейшей утонченности; смех, с которым он обращался к своим слушательницам, действовал нездорово, чувственно и мрачно. Его лицо напоминало лицо похотливого сатира, все в нем было подозрительно и вызывало недоверие.
Никогда раньше князь Юсупов не видел ничего более отвратительного, чем эти маленькие, почти бесцветные, расположенные близко друг к другу глубоко посаженные глазки. Иногда казалось, они тускнели, и тогда нужно было приложить некоторое усилие, чтобы различить, открыты они или нет, и лишь тревожное, беспокойное чувство говорило князю, что Распутин внимательно за ним наблюдает.
Но в тот же момент молодым высокомерным аристократом овладело чувство, что в этом омерзительном мужицком лице прячется что-то необычное, что в сверлящем взгляде этих отвратительных глаз скрыта мощная, но таинственная, почти сверхъестественная сила.
Позднее Юсупову довелось испытать всю силу взгляда Распутина. С намерением войти в доверие к своему врагу он приехал к нему на квартиру под предлогом ознакомления с его даром врачевателя. Молодой князь, движимый любопытством, полностью отдался в распоряжение Распутина, последовал за ним в его спальню и лег там на диван. В то время, как Распутин пытался своим взглядом и ласкающими движениями рук усыпить его, Юсупов сначала сохранял самообладание и решил, что лечебное действие чудотворца есть не что иное, как «гипноз наихудшего качества».
Распутин твердо смотрел ему в глаза, медленно гладил его по груди, шее и голове, затем встал перед ним на колени и начал молиться, при этом он слегка касался ладонями лба. В этом положении он оставался некоторое время, затем вскочил на ноги и продолжил гипнотизирующие движения. Юсупов сопротивлялся влиянию изо всех сил, но скоро должен был признать, что по всему его телу распространилось удивительное тепло и началось оцепенение. Язык больше не повиновался ему, напрасно пытался он произнести какие-то звуки или подняться: все тело как будто налилось свинцом.
Близко перед собой он видел глаза Распутина, властно сверкавшие. Два пронизывающих луча исходили из них, сливаясь друг с другом, и превращались в пылающий круг, который то приближался, то снова удалялся. Веки Юсупова становились все тяжелее и медленно опускались; он был уже совсем готов поддаться воле этого отвратительного шарлатана и заснуть. Последним усилием воли он собрался с силами и начал отчаянно бороться, пока ему наконец не удалось разорвать чары. Он покинул квартиру Распутина с твердым намерением уничтожить этого человека как можно скорее.
Несколько месяцев спустя в своем дворце, в подвале со сводчатым потолком, уютно убранном всего за несколько часов до этого, Юсупов сидел за накрытым столом напротив своей жертвы, пел по его желанию цыганские песни и потчевал его отравленным вином. Затаив дыхание, наблюдал он за лицом Распутина и каждое мгновение ожидал, что тот упадет замертво. Но Григорий Ефимович опустошал один за другим стаканы с отравленным напитком и молчал; он сидел, подперев голову руками, с грустным выражением и полуприкрытыми глазами.
Внезапно его лицо меняется, из уст вырываются дьявольские проклятия, как будто ему известно, зачем его сюда привели и что произойдет дальше. Затем он поднимается, в глазах появляется то особое выражение — смесь кроткого понимания и мягкой покорности. В следующий момент Юсупов выхватывает оружие и стреляет в Распутина.
Убийца ощупывает неподвижное, еще теплое тело, ищет пульс и только собирается подняться, как вдруг к своему ужасу замечает, как начинают дрожать веки Распутина. Вскоре по лицу проходит судорога, сначала открывается левый глаз, затем — правый, и оба, по-змеиному зеленоватые, исполненные невыразимой ненависти, смотрят на убийцу.
Этот взгляд парализует, Юсупов замирает в немом ужасе, не находя в себе сил позвать на помощь или убежать. Вдруг умирающий приподнимается, испускает дикий вопль и вскакивает. Его скрюченные судорогой пальцы хватают воздух, впиваются железной хваткой в плечо Юсупова и пытаются схватить его за горло. Хриплым голосом снова и снова шепчет Распутин имена тех, кто предал его; на губах выступает пена, взгляд вызывает ужас.
Через несколько минут он мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142