Он рассматривал историю славян и Руси в контексте всемирной истории, ввел в летопись тексты договоров с греками X в. Главная тема сочинения Нестора получила отражение в заголовке его «Повести»: «Откуда есть пошла Русская земля и кто в Киеве пача первее княжити». Начало Руси в глазах Нестора, совпало с утверждением в Киеве княжеской династии Кия. Новгородские летописцы выдвинули свою версию происхождения Руси, получившую отражение в заголовке «Временника»: «…летописание князей и земли Руския, и како избра Бог страну нашу… и грады почаша бывати по местом, прежде Новгородчкая волость и потом Кыевская…» Новгородская версия опиралась на предание о Рюрике как основателе княжеской династии Руси.
Легенда о Кие получила на страницах «Повести временных лет» свою окончательную форму. Предшественники Нестора помнили о том, что Киев возник на Днепре у переправы: Кий сидел «на горе, где ныне увоз Боричев». Предание не содержало никаких указаний на княжеское достоинство Кия, и Нестору пришлось вступить в спор с современниками, которым легенда была хорошо известна. Автор свода писал: «Ини же, не сведуще, рекоша, яко Кий есть перевозник был, у Киева бо бяше перевоз тогда с оноя стороны Днепра, тем глаголаху: на перевоз на Киев». Чтобы опровергнуть толки о Кие-перевозчике, летописец сослался на мнимое путешествие полянского князя к императору в Византию. Имени императора инок не знал, но хитроумно обошел затруднение при помощи фразы: «…сказают,, яко велику честь (Кий) приял от царя, при котором приходив цари» (Кий принял честь от того царя, при котором приходил). Наличие городища Киевец на Дунае дало летописцу дополнительный аргумент в пользу концепции «Киевского княжества». Во время путешествия к неведомому императору Кий будто бы основал Киев и пожелал сесть в этом городке на княжение «с родом своим», но «близь живущие» ему «не даша». Мифическая история Кия как две капли воды напоминала реальную историю князя Святослава.
Нестор включил в «Повесть временных лет» ряд подробностей о жизни князя Владимира Святославича и о его языческих браках. Христианская жена князя Анна и ее греческое окружение много сделали для просвещения языческой Руси. Но киевский престол заняли не потомки Анны, а потомки язычницы Рогнеды, и придворный летописец не уделил внимания ни первой православной «царице» с детьми, ни окружавшим ее просветителям. Эпитафия на смерть Анны отличалась редким лаконизмом и равнодушием: «В лето 6519 (1011). Преставися цариця Володимеря Анна».
Получив доступ к архивам, Нестор включил в «Повесть временных лет» договоры с греками языческих князей Олега, Игоря и Святослава. Решающую роль при крещении Руси сыграл договор с греками первого христианского князя Руси Владимира. Но этот договор определил права но престол греческой царевны Анны, а потому он не был скопирован составителями «Повести временных лет» и погиб вместе с другими документами из княжеской казны. «Христианские» договоры конца X-XI вв. имели значительно больше шансов сохраниться до начала XII в., чем договоры первой половины X в. Они представляли неизмеримо большую ценность в глазах христианского летописца, чем договоры князей-язычников. Нестор понимал значение документов, попавших в его руки. Есть основания полагать, что он попытался сохранить фрагменты этих договоров.
После раздела Руси Ярославичами особую актуальность приобрел вопрос о внешних сношениях трех главных столиц — Киева, Чернигова и Переяславля. Статьи, определявшие порядок приема послов от названных столиц, включены в договор Игоря 944 г. Послам вменялось в обязанность по прибытии в Царьград вручить верительные грамоты, после чего они могли поселиться возле монастыря св. Мамы и получить «месячное свое — сълы (послы) слебное, а гостье месячное: первое от города Киева, паки ис Чернигова и ис Переяславля». Давно отмечено, что приведеный отрывок производит впечатление вставки, датируемой временем никак не ранее IX в. При Игоре послы от русских городов никак не могли предъявить грекам княжеские грамоты за отсутствием письменности, а послы от Переяславля вообще не имели возможности путешествовать куда бы то ни было, так как Переяславль еще не существовал. Константин Багрянородный старательно перечислил главные русские города, существовавшие при князе Игоре. Переяславля среди этих городов нет. Археологические данные подтверждают сделанное наблюдение. Древнерусские укрепления все без исключения имели небольшую площадь. На городище под Новгородом укрепленная часть поселения составляла немногим более 1 га, в Киеве — 11, в Чернигове — около 8, тогда как в Переяславле — около 80. Все эти данные подтверждают сообщения летописи о том, что Переяславль был основан князем Владимиром в 992 г. Наименование «Переяславль» не могло появиться ранее похода Святослава на Балканы, когда князь перенес свою столицу в болгарский Преслав (Переяславль). Владимир отказался от мысли завоевания Преслава, но основал свой Переяславль на Днепре.
Статья, определявшая порядок приема послов от Киева, Чернигова и Переяславля, повторно использована летописцем в рассказе о походе Олега на Царьград в 907 г. На этот раз цитата из договора переработана в «речь» греческих царей и бояр, обращенную к Олегу. Послы и гости, значилось в речи, пусть «возмуть месячное свое — первое от города Киева, а паки ис Чернигова и ис Переаславля, и прочии гради». Из летописи следовало, будто Переяславль существовал уже в начале X в. В тексте 944 г. ситуация с послами и гостями обрисована просто и ясно: русы сначала входят, а затем выходят из города («слы» и «купцы» входят в город «творят купля,, яко же им надобе и паки да исходят»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101