Чемогуров снова появился, посмотрел на Славку и пожал плечами.
- Что мне, жалко? - сказал он. - А ты, Мишка, большая скотина, -про-
должал он, обращаясь к Мих-Миху.
Наш доцент сразу подобрался. Он кинул взгляд на нас, и глаза его ста-
ли непроницаемыми. Мы со Славкой сделали вид, что мы глухие от рождения.
- Ты же мне обещал заказать вэтэ семнадцатые. Я без них тут кувырка-
юсь, -сказал Чемогуров.
- Ты не горячись, - сказал доцент и, обняв Чемогурова за плечи, увел
его за интегратор.
- А я не горячусь, - сказал Чемогуров. - Но ты свинья.
Мих-Мих что-то ему зашептал, сначала сердитым голосом, а потом умоля-
ющим.
- А иди ты! - проворчал Чемогуров.
Мих-Мих показался из-за стенки с наигранно-бодрой улыбкой на лице.
Они с Крыловым уселись за его стол и принялись обсуждать тему диплома.
При этом они то и дело хватали чистые листы из моей пачки и писали на
них какие-то формулы. Мне стало жалко своей бумаги, потому что многие
листы они тут же комкали и кидали в корзину. Это было обидно.
Постепенно они увлеклись и стали кричать друг на друга, пользуясь
разными терминами.
- Дэ фи по дэ икс равно нулю! - кричал Мих-Мих.
- Пускай! - кричал Крылов. - А частное решение? Поток идет сюда.
- Сомневаюсь. Надо проверить.
- Да это же и так видно! - кричал Крылов.
- Вам видно, а мне не видно... Стоп! - воскликнул Мих-Мих. - Мне пора
на лекцию. К следующему разу прочитайте вот это.
И он написал на листке список литературы. Потом доцент поправил галс-
тук и ушел. Славка еще немного побегал по комнате, переваривая мысли,
сел к подоконнику и застыл, уставившись на улицу.
- Нужно делать железо, - внятно произнес Чемогуров за стенкой.
Славка встрепенулся, засунул листок с литературой в карман и убежал в
библиотеку. На его столе остался ворох исписанной им и доцентом бумаги.
Я вздохнул, сложил листки в стопку и придвинул их на край стола.
Потом я на цыпочках подкрался к интегратору и заглянул за него. Там
был закуток, заставленный приборами от пола до потолка, опутанный прово-
дами и погруженный в синеватый канифольный дым. Чемогуров настраивал ка-
кую-то схему. На экране осциллографа стоял зеленый прямоугольный им-
пульс. Чемогуров недовольно смотрел на импульс и дотрагивался щупом до
ножки транзистора, отчего импульс подпрыгивал.
Стена над столом была облеплена цветными проспектами с изображением
цифровых вольтметров, счетных машин, лазеров и прочих штук. Проспекты
были наклеены любовно, точно зарубежные красавицы.
- Вот зараза! - сказал Чемогуров и погрузил жало паяльника в кани-
фоль. Брызнула струйка дыма, канифоль зашипела, и Чемогуров прикоснулся
паяльником к ножке транзистора. Импульс на экране провалился куда-то,
потом всплыл в увеличенном виде.
- Ага! - сказал Чемогуров и откинулся на спинку стула. Тут он заметил
меня.
- А-а... Ты еще здесь? - протянул он. - Тоже теоретик? - спросил Че-
могуров сурово.
- Почему тоже? Почему теоретик? - слегка обиделся я.
- Ну, этот парнишка у Майкла будет теорией заниматься. Верно?
Я сообразил, что Майкл - это Михаил Михайлович. На всякий случай я
пожал плечами.
- А ты будешь теоретизировать у шефа, - объяснил Чемогуров.
- Я еще темы не знаю, - сказал я.
- Зато я знаю, - отрезал Чемогуров и снова склонился над импульсом.
Я не успел расспросить его про тему, как в коридоре послышались голо-
са и щелкнул фиксатор двери. Я вышел из закутка и увидел церемонию, про-
исходящую в дверях. В коридоре перед дверью интеллигентно толкались три
человека: Юрий Тимофеевич и два неизвестных. Они пропускали друг друга
вперед. Это было удивительно красиво. Жесты их были предупредительны и
настойчивы. Юрий Тимофеевич загребал незнакомцев обеими руками, а те в
свою очередь пытались пропихнуть его в дверь. Жесты сопровождались соот-
ветствующими восклицаниями. Я подумал, что если они таким образом входят
в каждую дверь, то уже потеряли много сил и времени.
Наконец им удалось войти. Они протиснулись все сразу, облегченно
вздохнули и рассмеялись.
- Разрешите вам представить нашего молодого сотрудника, ответственно-
го исполнителя темы Петра Николаевича Верлухина, - сказал профессор, де-
лая в мою сторону жест раскрытой ладонью.
За интегратором у Чемогурова что-то со стуком упало на пол. А у меня
внутри что-то оборвалось, когда смысл сказанных профессором слов дошел
до моего сознания.
- Харахадзе, - сказал первый незнакомец, протягивая руку.
- Меглишвили, - сказал второй, делая то же самое.
Тут я их разглядел. Несомненно, это были грузины. Тот, что назвал се-
бя Харахадзе, был высок, сед и красив той красотой, которая сводит с ума
некоторых женщин. Меглишвили был покороче и потолще. Глаза у него распо-
лагались так близко к переносице, что между ними оставалось расстояние
миллиметров в пять. Оба грузина смотрели на меня чуть покровительствен-
но.
- Прошу садиться, - сказал Юрий Тимофеевич, указывая той же ладонью
на стулья.
Мы сели. Харахадзе закинул ногу на ногу и достал из кармана пачку
американских сигарет. Он церемонно протянул пачку профессору, но тот
сделал протестующий жест. Харахадзе перевел пачку ближе ко мне. Я вытя-
нул сигарету и поблагодарил легким кивком. Щелкнула импортная зажигалка.
Мы закурили.
- Как я вам уже говорил, Петр Николаевич, мы решили сделать вас от-
ветственным исполнителем новой темы, - начал профессор.
Я важно кивнул, сообразив, что мое дело состоит именно в этом.
- Наши тбилисские товарищи предложили нам договор на научно-исследо-
вательскую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20