С этой стороны она догонит по крайней мере отстающих. Она прекрасно понимала, что маленький пухленький пони Люсинды не будет среди первых.
Но когда она вывернула из-за холма и увидела растянувшуюся по дальнему склону под углом к ней охоту, у нее от ужаса перехватило дыхание. Джереми и Эдвард – а жирненький пони Люсинды бежал между ними – были в первых рядах. Стиснув зубы, она вновь бросила своего послушного коня в галоп. Ей понадобятся все его силы. Бешеная скачка несла ее по склону одного холма, в то время как охота спускалась уже по склону следующего. Теперь ее уже увидели. Не заботясь ни о чем, она механически отметила шутливые замечания по поводу ее дикого появления, которыми обменивались отставшие от охоты всадники. На полном скаку обогнав их, она решила срезать угол через поле и лишь в последнюю минуту увидела (она совсем не знала этой местности), что позади поля тянется глубокий ров. Времени искать объезд не оставалось, она послала скакуна через ров, который он преодолел одним прыжком, а она с удовольствием отметила, что угадала в нем отличного прыгуна.
Наконец она почти догнала охоту и уже могла различить маленькую фигурку Люсинды, трясшуюся чуть позади братьев. Может, все еще и обойдется. Затем она увидела, как собаки, а за ними всадники скрылись в рощице.
Что будет с Люсиндой там, в роще, ведь она никогда не скакала нигде, кроме открытых полян Лаверсток-Парка? Впервые в жизни Дженнифер пожалела, что у нее нет шпор, но ее серый конь увеличил скорость, как только она толкнула его каблуком в бок. И вдруг в ту минуту, когда в общем-то решалась судьба девочки, Дженнифер совершенно некстати подумала, что не знает, как его зовут.
Она была уже совсем недалеко от детей, находившихся на опушке, когда увидела, что ветка, потревоженная лошадкой Джереми, стегнула пони Люсинды, который шел слишком близко сзади. Всхрапнув от испуга, пони понесся вдоль опушки, и девочка совершенно потеряла над ним контроль. Теперь, скача как одержимая, Дженнифер бросилась за ним… догнала… поскакала рядом, затем, осторожно наклонившись, положила руку поверх полненьких кулачков Люсинды, в которых та все еще судорожно сжимала поводья.
Несколько секунд серый гигант и маленький пони скакали бок о бок, а Дженнифер молилась, чтобы Люсинда продержалась еще немного. Потом, когда серый, подчиняясь ее команде, замедлил бег, она с облегчением почувствовала, что малыш, успокоенный присутствием большой лошади, делает то же самое. Наконец, остановившись, Дженнифер спрыгнула на землю и обняла Люсинду, которая от испуга рыдала.
– Ну-ну, успокойся, все позади, моя дорогая, все в порядке, – прижимала она к себе девочку.
– Вот это да! – сзади раздался голос Эдварда, – здоровы же вы скакать! Да вы просто настоящий троянец, да и только!
Взглянув поверх головы рыдавшей Люсинды, она с облегчением увидела, что оба мальчика последовали за нею. Тут же были и еще несколько человек, любопытство которых по поводу ее действий пересилило возбуждение погони за лисой.
Понимая, что вызывает интерес своим необычным появлением и нарядом и чувствует себя от этого неловко, Дженнифер сделала короткий, но суровый выговор мальчикам, приказала им следовать домой за нею и снова взобралась в седло при помощи притихшего Эдварда. Затем, быстрым взглядом окинув столпившихся и убедившись, что все присутствующие знают ее не иначе как «мисс Фэрбенк», она покрепче ухватила поводья Люсинды и направилась к дому.
Люсинду все еще трясло, и Дженнифер выбрала кружной путь домой по дороге, чтобы не испугать девочку еще раз при поездке полями, где могли быть всякие неожиданности. Очень подавленные, мальчики тихо ехали сзади, вполголоса обмениваясь впечатлениями от ее бешеного галопа им наперерез. Она была слишком занята тем, чтобы ободрить Люсинду, и не обращала на них внимания. Достигнув въезда в Лаверсток-Парк, она немного помедлила. Рискнуть и подъехать вместе с ними к парадному крыльцу? Так рано утром здесь обычно никого не было – она никогда не замечала, чтобы леди Лаверсток спускалась вниз раньше часа дня, а было очевидно, что Люсинда совершенно измучена, ее всю трясло от пережитых волнений. Дженнифер смело повернула к воротам, которые тем временем открыла пухленькая жена привратника миссис Меггз с выражением удивления и неодобрения на лице.
Когда они ехала по извивавшейся обсаженной деревьями аллее, Джереми, пришпорив своего пони, догнал Дженнифер.
– Послушайте, мисс Фэрбенк, вы не скажете, правда? Мама будет так разгневана и убита! – Он с беспокойством посмотрел на нее, и за его внешне спокойными словами чувствовалась глубокая скрытая мольба.
Она улыбнулась.
– На этот раз не скажу, Джереми. Но больше – никаких охот, обещай.
– Клянусь честью, – начал он и запнулся, ахнув, – попались, клянусь Юпитером!
Она хотела поругать его за восклицание, но, взглянув вперед, увидела, чем оно вызвано, и в свою очередь ахнула. Они вывернули из-за последнего поворота аллеи и теперь находились на широкой площадке перед центральным входом, куда обычно подъезжали экипажи. На верхней площадке широких ступенек, ведущих к входу, перед ними предстала ужасающая живая картина. Леди Лаверсток, как это ни странно, уже встала, она, одетая наполовину в этот неприлично ранний час, висела на руке высокого мужчины, глубокий траур которого, казалось, только подчеркивал его гнев. До того как он двинулся к ней, Дженнифер успела заметить только его сверкающие синие глаза под нависшими черными бровями; Леди Лаверсток так и продолжала висеть на его руке, онемевшая и готовая расплакаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71