Последний мирно спал. Янес же при входе Сандакана потянулся, зевнул.— Черт знает, что может присниться человеку! — сказал он, доставая сигару.— Кошмар? — улыбнулся Сандакан.— Да, кошмар. Представь, приснилось, что я ребенок, что я в школе. В той самой школе, из которой я бежал столько лет назад… Ну, и вот меня вызвали отвечать урок. Я подошел к классной доске, собираюсь писать что-то, и вдруг, вместо мела — у меня в руке зажженная сигара.— Неисправимый курильщик! — рассмеялся Сандакан. — Ты даже и во сне куришь…— Мой друг! — наставительно сказал Янес, удобнее укладываясь. — Поживешь с мое, увидишь, убедишься, что в мире все — трын-трава…— В сравнении с хорошей сигарой?— Хотя бы и так. Правильнее сказать, в сравнении с дымом хорошей сигары…— Ты сегодня настроен философски! Янес не отвечал. Во мгле ярко светился огонек его сигары. А снаружи время от времени доносился протяжный гортанный крик:— Слу-у-у-ша-а-а-ай! Это перекликались оберегавшие покой спящего лагеря часовые.Полежав четверть часа, Сандакан вскочил.— Нет, не могу! — сказал он. — Кровь моя пылает. Мысли роем кружатся в голове. Грезится детство, вспоминаю отца, мать…— Закури сигару, успокоишься! — ответил флегматично Янес. Но Сандакан, не отвечая, уже вышел из палатки. XIX. На берегах Голубого озера Против ожидания, и этот день, и следующий прошли спокойно: отряд Сандакана не подвергался нападению ни во время похода, ни в часы отдыха.По временам Янес начинал думать, что это скверная примета: раджа Голубого озера, Белый дьявол, и его верный помощник Теотокрис готовят какую-нибудь новую ловушку. Но пойманный малайцами даяк, пробиравшийся куда-то в глубь страны от Голубого озера, подвергнутый Сандаканом тщательному допросу, рассеял эти опасения. По его словам, в резиденции раджи царило смятение, и между раджой и Теотокрисом возникли серьезные недоразумения, едва не приведшие к побоищу. Раджа, напуганный близостью отряда Сандакана, упрекал грека в том, что он не сдержал своего слова, не уничтожил Сандакана и его спутников по пути, в лесных чащах, в горных трущобах, в болотах.Теотокрис проклинал даяков, упрекая раджу в том, что тот своевременно не запасся огнестрельным оружием.— Ты тут пьянствовал и развратничал! — кричал грек на бледного и растерянного Белого раджу. — Ты обзавелся целым гаремом и не думал о том, что когда-нибудь Сандакан вернется, вернется с карабинами и пушками» Да, ты предоставил в мое распоряжение полчища даяков. Лучших в мире воинов! Но чем они были вооружены? Луками и стрелами! А у твоих и моих врагов — великолепные ружья, восемь пушек…Однако достойные сообщники, по-видимому, помирились: по словам пленника, раджа по совету грека готовился до последней возможности оборонять от Сандакана свою сильно укрепленную резиденцию, деревню на сваях, расположенную в нескольких десятках метров от берега и соединенную с материком лишь при помощи дамбы и подъемных мостов. Эта деревня охранялась отборными отрядами воинов, имевшими две или три медные пушки малого калибра. От приступа она была отлично защищена именно благодаря тому, что располагалась не на суше, а на воде. Взять ее можно было только с помощью целой флотилии.— Ну что же! Мы построим плоты, поставим на них спингарды и возьмем это логовище хищников! — с уверенностью сказал Сандакан, выслушав показание пленника.— Если ты, о вождь, пощадишь жизнь мою и моих близких, — заговорил в этот момент пленный даяк, — я открою тебе великую тайну.— Говори. Мне не нужна твоя жизнь!— Я был молодым воином, когда нашим раджой был твой великий и мудрый отец. Я только силой обстоятельств после его смерти был вынужден покориться Белому дьяволу. Не бойся измены. То, что я скажу тебе, чистая правда!— Говори же!— Я думаю, что грек и Белый дьявол рассчитывают погубить тебя, вождь, при помощи очень хитрой уловки. В распоряжении раджи есть целая флотилия быстроходных судов, снабженных Фальконетами и даже несколькими пушками мелкого калибра. Вся эта флотилия скрывается в камышах бухты неподалеку от резиденции раджи. На ней находятся лучшие воины. Когда ты, о вождь, пойдешь на приступ резиденции, флотилия судов ринется на твои плоты, а в то же время из засады в тыл зайдут отряды, подготовленные Теотокрисом.— О какой бухте ты говоришь? — осведомился Сандакан?Пленник описал местоположение бухты и объяснил, что флотилия, стоящая на якорях, находится под охраной небольшого, но хорошо укрепленной котты.Обдумав услышанное, Сандакан принял решение побить врага его же собственным оружием: вместо того, чтобы идти прямо на резиденцию раджи, он повел свои войска берегом по направлению к котте. На ночь он остановился лагерем в нескольких милях от котты, и по его приказанию люди принялись возводить вокруг солидные земляные укрепления как бы в расчете надолго задержаться в этом месте, может быть, в ожидании подкреплений. Но как только стемнело, по данному Сандаканом сигналу лагерь и незаконченные укрепления были покинуты, причем опять Сандакан прибег к старой, однажды уже так блестяще удавшейся хитрости: оставил в лагере костры, а вместо часовых — чучела из тряпок и палок. Не было недостатка и в фальшивых пушках: малайцы изготовили их из бревен, по форме напоминавших спингарды, и пристроили их на деревянных лафетах, так что сновавшим вокруг лагеря разведчикам даяков пришлось бы проникнуть в самое сердце лагеря, прежде чем они могли открыть обман.К полуночи отряд Сандакана быстрым шагом приблизился к котте, защитники которой, естественно, не ожидали ночного удара.Нападение было произведено так стремительно, что отчаянно сопротивлявшиеся даяки котты не могли долго устоять перед свирепым натиском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52