Другая часть людей сторожила лагерь от неожиданного нападения. Наконец, третья занялась охотой на бродивших по лесу тапиров, добывая провизию для товарищей. Женщины и дети под защитой охотников собирали плоды и коренья, шныряя среди деревьев и скал, как тени.К ночи лагерь был полностью оборудован, и люди могли предаться давно заслуженному отдыху. Ему же были посвящены и два следующих дня. И тут только выяснилось, насколько прав был Сандакан: многие из малайцев, ассамцев и негрито настолько утомились, что, получив возможность заснуть в безопасном месте, спали непрерывно больше суток, так что часовыми Сандакан назначал только самых надежных, неутомимых, закаленных бойцов своего отряда. Впрочем, эти дни прошли благополучно, неприятель не показывался вблизи Кайдангана, словно понесенные в предшествующих боях поражения и потери заставили даяков убедиться в бесполезности сопротивления.Но Сандакан не верил этой предательской тишине, этому обманчивому спокойствию окрестностей и по целым часам наблюдал с обрыва за покрытой высокими травами равниной. В этих травах так легко могли скрываться враги… И он чувствовал всем своим существом, что Теотокрис где-то поблизости, что грек не откажется от своего плана мести ни за какие блага мира. Уже несколько лет назад, когда Сандакан помогал Янесу завоевать престол Ассама, между Теотокрисом и Янесом начался смертельный поединок. Тогда во дворце прежнего раджи Ассама, узурпатора трона предков прекрасной Сурамы, разыгрался один из кровавых эпизодов этого поединка, и победа была на стороне Янеса. Но Теотокрис каким-то чудом спасся. И он теперь или победит, или умрет…Опасения Сандакана скоро оправдались.Как-то к вечеру разыгрался один из обычных на Борнео ураганов. Небо было покрыто черными тучами, несшимися с поразительной быстротой. Ветер выл и свистел, словно пытаясь сорвать смельчаков, осмелившихся забраться на гордую вершину священной горы.С утра этого дня отряд охотников, состоявший, главным образом, из негрито, отправился на охоту за бабируссами и тапирами к подошве Кайдангана. С этим отрядом поддерживалась постоянная связь с помощью посылавшихся от охотников и из лагеря курьеров.Но к вечеру, когда ураган достиг наивысшей силы, курьеры вдруг перестали возвращаться в лагерь, и Сандакан стал уже подумывать о том, что охотники отрезаны внезапно напавшими на них врагами. Впрочем, до вершины горы пока не долетали крики и шум сражения, а это было бы неизбежно в случае неожиданного нападения даяков на охотников. Пока только изредка раздавалось эхо одиночных выстрелов.— Хорошая ночка для внезапного нападения. Наш общий друг Теотокрис был бы большим дураком, если бы не воспользовался таким удобным случаем! — будто угадав мысли Сандакана, сказал подошедший к нему Янес.И словно речь португальца накликала беду, у подошвы горы послышались частые выстрелы, потом эхо явственно донесло отголоски воинственных криков.— К оружию! — скомандовал Сандакан. И моментально весь лагерь оказался на ногах.Выстрелы и крики слышались все ближе и ближе. Сандакан немедленно выслал для поддержки сражающихся с даяками охотников отборных воинов из малайского отряда и лично осмотрел спингарды, установленные таким образом, что пушки могли осыпать картечью все подступы к плато, на котором размещался лагерь. Через короткий промежуток времени выстрелы стихли, а вслед за тем охотники один за другим стали возвращаться в лагерь. Опасения Сандакана оправдались: действительно, даяки напали на охотников, но те держались настороже и встретили нападавших ружейным огнем, так что, прикрывая частой стрельбой отступление, все мало-помалу благополучно выбрались из опасной ситуации.Только появление двоих или троих раненых указывало на то, что охотники пережили опасные минуты. По рассказам возвратившихся, даяки собирались у подошвы Кайдангана и, по-видимому, готовились идти на штурм. По крайней мере, они готовили штурмовые лестницы.Нападение, однако, произошло не раньше полуночи. Разумеется, в лагере никто не спал, все были наготове, и как только обнаружилось приближение врага, защитники укрепления открыли уничтожающий огонь по подползавшим по уступам даякам. Несмотря на то что ночь была темная и грохотала буря, даяки несли тяжелые потери, ибо Сандакан еще днем выверил направление боя спингард, и картечь сметала с горных круч целые толпы нападавших. В отчаянном бою принимали активное участие буквально все негрито. Даже женщины и дети помогали отбивать нападение даяков, швыряя во врагов камни.За первым нападением, успешно отбитым, последовало второе, потом третье. Но все они закончились полной неудачей даяков. Тем не менее лицо Сандакана все больше омрачалось: он видел, как с поразительной быстротой исчезают патроны, как все уменьшается запас картечи.День прошел спокойно: даяки не осмеливались показываться вблизи лагеря при дневном свете, позволявшем стрелкам Сандакана осыпать врагов пулями с весьма значительного расстояния.К вечеру Сандакан созвал в своей хижине небольшой военный совет, рассказал о положении дел и заявил:— Я вижу только один выход из того положения, в котором мы находимся: мы должны призвать на помощь Самбильонга и всех людей его отряда с провиантом и боевыми припасами. Предположим, нам и без Самбильонга удастся пробиться к резиденции Белого дьявола — самозваного раджи Кинабалу. Но что мы будем делать там, когда от наших боеприпасов останется только одно приятное воспоминание? Нам придется буквально прорубать себе дорогу среди масс даяков нашими крисами, тарварами и парангами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52