— Ставите?— Да, пятьсот пиастров на Замбо.— На Плату, хотите сказать?— Сеньор, пятьсот пиастров на Замбо. Кто ставит против?..— С ума сойти.— Кто идет на пари?— Ему, что, нет равных, вашему Замбо?— На сегодня нет.— Дьявол вы, что ли?— Ну, если не сам Вельзевул, то из его приближенных, — пошутил Кармо. — Ну, так будете ставить против меня?— Да, наполовину.Ставки были сделаны, и в огромном зале снова воцарилась тишина.Едва оказавшись нос к носу, петухи бешено схватились друг с другом: захлопали крылья, в воздух полетели перья.Казалось, оба были равны по силе, но Замбо, хотя и ослеп наполовину, не давал передышки противнику.Вскоре стол обагрился кровью. Оба бойца уже несколько раз пронзали друг друга шпорами, а фиолетовый гребень у Платы уже превратился в лохмотья.Время от времени, словно по взаимному согласию, оба останавливались, чтобы собраться с силами и отряхнуть с век кровь, слепившую им глаза. Затем с еще большей яростью бросались в атаку. После пятого приступа Плата оказался под Замбо.Зал огласился ревом проклятий: большинство ставили на нового петуха. Однако Плата сумел внезапно выскользнуть, но не увернулся от клюва противника, которым тот вырвал ему глаз.— Теперь хоть они сравнялись, — промолвил Кармо. — У обоих по одному глазу.Кареадор бросился к Плате. Влив ему в горло настойки, он промыл ему голову губкой, дабы удалить кровь, вспрыснул в пустую глазницу немного лимонного сока и снова выпустил на стол со словами:— Держись, голубчик.Но он слишком поторопился. Не успевший прийти в себя петух не смог устоять перед молниеносным натиском отважного Замбо и почти сразу свалился от мощного удара клювом, раскроившего ему череп.— Что я говорил, сеньор? — сказал Кармо, обращаясь к дону Рафаэлю.— Что, вы колдун или лучший кареадор в Америке?— На все эти пиастры, которые на нас свалились, мы можем себе позволить роскошь — распить бутылку хереса. Плачу я, если не возражаете.— Позвольте уж мне.— Как хотите, сеньор. Глава IIПохищение плантатора К тому времени, когда принесли еще двух петухов, — бои здесь иногда затягивались на всю ночь, — Кармо, Ван Штиллер и тучный дон Рафаэль уселись за стол, стоявший в углу, и весело, как старые друзья, попивали отличный херес по два пиастра за бутылку. Испанец, которого везение в игре и несколько пропущенных стаканов привели в хорошее настроение, стрекотал, как сорока, похваляясь своими плантациями, сахарными заводами и давая понять обоим авантюристам, что он один из крупных шишек местной колонии.Внезапно он осекся и без околичностей спросил Кармо, продолжавшего подливать ему в стакан:— Но... сеньор мой, вы сами-то не отсюда?— Нет, мы только сегодня вечером прибыли сюда.— Откуда?— Из Панамы.— Ищете работу? У меня есть свободные места.— Мы труженики моря, сеньор. К тому же не собираемся здесь долго задерживаться.— Нужна партия сахара?— Нет, — ответил Кармо, понижая голос. — У нас секретное поручение от его высокопревосходительства председателя Королевского суда в Панаме.Дон Рафаэль вытаращил глаза и слегка побледнел от страха.— Сеньоры, — пробормотал он, — что же вы раньше об этом не сказали?— Тише, говорите шепотом. Мы должны притворяться искателями приключений, и никто не должен знать, кто нас послал сюда, — внушительно произнес Кармо.— Будете заниматься расследованием дел местного управления?— Нет, нам поручено узнать одну вещь, которая очень интересует сеньора президента. Кстати, вы могли бы кое-что нам разъяснить. Вы бываете в доме у губернатора?— Он приглашает меня на все приемы и балы, сеньор...— Называйте меня просто Манко, — сказал Кармо. — Итак, раз вы бываете у губернатора, то можете сообщить нам ценные сведения.— Я весь к вашим услугам. Спрашивайте.— Тут не место, — сказал Кармо, косясь на толпу. — Речь идет о крайне важных вещах.— Пойдемте ко мне домой, сеньор Манко.— У стен бывают уши. Не лучше ли прогуляться?— На улицах сейчас опасно: вокруг ни души.— Пойдемте к набережной: все ближе к кораблям. Вас это устраивает, сеньор?— Я сделаю все, чтобы угодить его высокопревосходительству. Вы замолвите ему словечко обо мне?— Не сомневайтесь.Осушив последнюю бутылку, они расплатились и вышли в тот самый миг, когда четвертый петух упал на стол под шпорами противника. Несмотря на минимум шесть опорожненных бутылок, Кармо и гамбуржец, казалось, не пили ничего, кроме воды, плантатор же еле держался на ногах, и все плыло у него перед глазами.— Будь наготове, я дам тебе сигнал, — прошептал Кармо на ухо гамбуржцу. — «Язык» что надо!Ван Штиллер кивнул в знак согласия.Кармо запанибратски взял толстяка под руку, дабы тот не выписывал кренделя, и все трое направились к пляжу по узким и темным улочкам, так как в те времена люди еще не задумывались о необходимости их освещения.Когда они вышли на широкий бульвар с пальмами, ведущий в порт, Кармо, не проронивший ни слова, встряхнул плантатора, который, казалось, спал на ходу.— Ну вот, можно и поговорить: вокруг никого.— Ах, да... председатель... секретное поручение... — пробормотал дон Рафаэль, открывая глаза. — До чего хороши аликанте и херес... Еще по стаканчику, сеньор Манко.— Мы уже не в таверне, дорогой сеньор, — сказал Кармо. — Будет желание, мы еще туда вернемся и разопьем бутылочку-другую.— Отличное... тонкое...— Достаточно, сами знаем, ближе к делу. Вы обещали сообщить нужные нам сведения. Имейте в виду, что мы от его высокопревосходительства председателя Королевского суда в Панаме, а с этим человеком не шутят.— Я человек верноподданный.— Хорошо, хорошо, сеньор.— Говорите, что вам надо? Я друг губернатора, большой друг.— Закадычный друг, это мы знаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12