С первого взгляда было ясно, что человек этот много пережил и многое в своей жизни повидал.– Ну, Янес, – с нетерпением спросил Сандокан, – ты видел эту девушку?– Нет, но многое о ней разузнал.– Ты не высаживался на Лабуан?– Я кружил все время поблизости. Но ты же понимаешь, что на берег, охраняемый английскими канонерками, трудно высадиться человеку моего сорта.– Расскажи мне о девушке. Кто она?– О ней говорят, что это необыкновенная красавица, что волосы у нее светлые, как золото, глаза голубые, как море, а лицо так прекрасно, что способно околдовать любого. К тому же она очень умна, и у нее очень приятный голос – когда она распевает свои арии, местные жители приходят послушать ее под окном. Они в ней души не чают, ведь она к тому же добра.– Кто она, чья она дочь?– Одни говорят, что дочь какого-то колониста, другие называют английского лорда, а третьи уверяют, что она ни больше ни меньше как родственница губернатора Лабуана.– Странно, странно… – пробормотал Сандокан, прижав руку ко лбу.– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Янес.Но Сандокан не ответил. Он резко поднялся, охваченный волнением, подошел к фисгармонии и пробежал пальцами по клавишам. Звуки музыки, порывистой и страстной, заглушили шум бури за окном.Янес, взглянув на него, ограничился лишь тонкой улыбкой. Он взял со стола бокал и с видом уставшего человека откинулся в кресле, смакуя вино.Но Сандокан не дал ему сделать и двух глотков. Он быстро вернулся к столу и хлопнул по нему ладонью так яростно, что стол покачнулся и бокалы зазвенели на нем.Это был совсем не тот человек, что минуту назад: его лоб был нахмурен, губы крепко сжаты, глаза, казалось, метали молнии. Но именно таким его и знали все пираты Момпрачема, которыми он предводительствовал уже десять лет подряд.Множество кораблей исчезло за эти годы у берегов Малайзии, множество сокровищ перекочевало из их трюмов на Момпрачем. Это был человек, чья необычайная храбрость и отвага снискали ему прозвище Тигра Малайзии.– Янес! – воскликнул он тоном, в котором звенел металл. – Что делают англичане на Лабуане?– Укрепляются, – спокойно отвечал португалец.– Они замышляют что-то против меня?– Думаю, что да.– Ну что ж, пусть только сунутся в мой Момпрачем! Я покажу им, что значит приблизиться к логову Тигра. Тигр уничтожит их всех до последнего и выпьет их кровь. Что они говорят обо мне?– Что пора покончить с этим дерзким пиратом.– Они очень ненавидят меня?– Они согласились бы потерять все свои корабли, лишь бы поймать тебя и повесить.– Ах так!– А что же ты хочешь, дружище? Ты же много лет не даешь им покоя. Их берега покрыты следами твоих набегов, их города и гавани опустошены тобой, множество их кораблей по твоей милости покоится на дне моря.– Да, но чья в этом вина?! – вскричал Сандокан. – Разве все эти люди, все англичане не были так же жестоки и неумолимы со мной? Разве не они убили мою мать, моих братьев и сестер? Разве не они изгнали меня с моей родины? Сколько зла они причинили мне! Они пришли, чтобы убить меня и сделать рабами мой народ, и теперь я ненавижу их всех и буду мстить им всем до конца своих дней… Я беспощаден с моими врагами, но я никогда не обижал слабых, не грабил бедных, не издевался над побежденными. Тысячи людей могут подтвердить это.– Их очень много, – сказал Янес. – Со слабыми ты всегда был великодушен. И с теми женщинами, которые попали к тебе в плен и которых ты отпустил, не притронувшись к ним, и с бедняками, которых ты защищал от притеснений богатых, и с моряками, терпевшими бедствие, которые спаслись благодаря тебе. Но к чему ты ведешь?Сандокан не ответил. Он молча ходил по комнате, скрестив руки и опустив голову на грудь. О чем думал этот неустрашимый человек? Янес, хоть и давно знал его, не мог угадать это.– Сандокан, – спросил он, немного спустя, – о чем ты думаешь?Тот остановился, устремив на него мрачно-задумчивый взгляд, но ничего не ответил.– Что-то мучает тебя, – настойчиво повторил Янес. – Неужели ты так расстроился, что англичане ненавидят тебя?Но и на этот раз пират промолчал.Португалец поднялся, раскурил сигару и направился к двери.– Доброй ночи, дружище, – сказал он.Сандокан встрепенулся и остановил его быстрым жестом руки.– Одно слово, Янес.– Слушаю, – сказал тот.– Завтра я отправляюсь на Лабуан.– Ты?! На Лабуан!..– А почему бы и нет?– Я никогда не сомневался в твоей храбрости, но это же чистое безумие, залезать в самое логово своих врагов.Сандокан бросил на него взгляд, в котором сверкнуло пламя. По лицу его пробежала гневная судорога, но он подавил себя и промолчал.– Дружище, – заметив это, сказал португалец. – Судьба благосклонна к тебе, но не испытывай слишком судьбу. Британский лев уже давно точит когти на наш Момпрачем. Возвращаясь, я видел крейсер и несколько канонерок, бороздивших наши воды. Что-то слишком уж они зачастили сюда.– Если британский лев сунется сюда, он встретится здесь с Тигром Малайзии! – воскликнул Сандокан, сжимая рукой свой кинжал. – Посмотрим, чьи когти острей!– Я не сомневаюсь, что ты здесь задушишь его, – сказал Янес. – Но предсмертный хрип его достигнет берегов Лабуана. Целые флотилии двинутся против тебя. Умрет много львов, но и Тигр погибнет тоже.– Я!..И вновь гримаса решимости и гнева пробежала по его лицу. Но тотчас усилием воли он взял себя в руки, и лицо его стало спокойным, хоть бледность и не оставляла его. Он взял со стола хрустальный графин с вином и осушил его одним махом.– Ты прав, Янес, – сказал он совершенно спокойно. – И все-таки завтра я отправлюсь на Лабуан. То, что влечет меня туда, неодолимо. Я должен увидеть эту девушку с золотыми волосами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12