Мальчик снова ударил ласку, на этот раз со всей своей силой, и, как только ласка коснулась земли, наступил на нее. С диким удовлетворением, которое изумило его самого, он размозжил каблуком голову взбесившегося животного. Однако во всей этой истории было что-то жуткое, устрашающее, и на несколько дней Мальчик потерял интерес к блужданиям по лесу. Под зловещим дыханием засухи лесная глушь как бы утратила для него всю прелесть и заманчивость.
Однажды в жаркое утро, когда желтая жажда терзала землю уже в течение многих недель, Рыжий Лис, сидя в тени можжевельника, увидел, как на берег заглохшего ручья вскарабкалась крупная ондатра и, пересекая луг, побежала прямиком к лесу, где ни одной здравомыслящей ондатре совершенно нечего было делать. Лис долго глядел на эту ондатру, и его подозрения все возрастали. Ему не нравились эти звери, лишившиеся всякого разума и действующие вопреки тому, что диктовала им природа. Но лиса охватила настоящая тревога и гнев, когда, к его удивлению, самый крупный, самый упрямый и самый глупый лисенок из всего помета, выбравшись из норы, стал потихоньку красться по лугу, рассчитывая перехватить приближающуюся ондатру. Разумеется, лисенок соблюдал все предосторожности и старался не выдать себя, прячась за кустики высокой травы и прижимаясь животом к земле. Но ондатра заметила его;
однако она не кинулась в панике назад, убегая к ручью, как это можно было бы ожидать, а, оскалив зубы, бросилась к лисенку.Рыжий Лис уже знал, что ондатра бешеная и что даже один-единственный укус этого зверя будет для глупого лисенка роковым. Лис вскочил со своей лежки и стрелой помчался на луг, приближаясь к ондатре сбоку. И ондатра и глупый малыш так сверлили глазами друг друга, что даже не заметили появления лиса. Еще секунда — и они схватят друг друга за горло, и тогда лишь чудо может спасти лисенка, хотя он, несомненно, задушит ондатру в полминуты. Именно в этот миг лис взметнулся в стремительном, точном прыжке, и его челюсти неумолимо сомкнулись на затылке ондатры, прямо за ушами. Теперь у ондатры не было возможности ни укусить лиса, ни даже пискнуть. Лис нажал зубами, и шейные позвонки ондатры сразу лопнули.
Бросив трепещущую жертву наземь, лис рысцой побежал к своему логовищу под можжевельником, добычу он предоставлял малышу, который, собственно, первым напал на ондатру. Но лисенок, раздраженный беспричинным, по его мнению, вмешательством отца, даже не притронулся к добыче. Он с мрачным видом направился в лес, а мертвая ондатра осталась лежать на солнцепеке; тотчас же около нее начали собираться муравьи и мухи.

Глава XIV
ОГНЕННАЯ КАРА
Когда засуха стала почти невыносимой и человек, и зверь, злак и дерево — все протягивало руки к бронзовым небесам и взывало: «Скоро ли, скоро ли перемена?» — тогда в воздухе слабо потянуло чем-то острым и едким, и высушенные зноем леса содрогнулись от страха. Сразу вслед за этим грозным запахом появилась еле уловимая глазами прозрачная пелена — она была нежно-лилового цвета, таинственная и невероятно зловещая. Небо и деревья, холмы и поля — все приобрело другой вид, новые краски и новую прелесть. Но, глядя на эту призрачную, тающую дымку, звери и птицы в лесах и люди в поселках тревожно обшаривали взглядом горизонт и гадали, откуда же именно дует ветер.
На много миль от Рингваака, за самым дальним из озер, тянущихея к югу, какой-то кретин развел костер и бросил его, не потушив. Незаметно прокладывая себе путь по сухому валежнику, мху и палой листве, огонь охватил большое пространство и в конце концов начал вгрызаться в стволы деревьев. И вот, когда однажды утром повеял почти незаметный, слабый ветерок, над горными кряжами и над поселками в долинах вдруг потянуло острым, едким дымом. Потом в воздухе возникла и эта таинственная, зловещая пелена. Тот, кто взошел бы вечером на вершину утеса, где месяца два назад Рыжий Лис устроил себе наблюдательный пункт, мог бы различить на южном небосклоне отблески красного света и
время от времени вздымающиеся вверх острые, гибкие языки пламени. Но это зловещее зрелище видели только орел и орлица. Когда надвинулась ночь, они вместе с двумя своими птенцами — те уже обросли неряшливыми черными перьями и были почти не меньше родителей — поднялись из гнезда, направляясь к голой отвесной скале у самой вершины старого Рингваака. Там они сели на надежный уступ и завороженными глазами смотрели на грозные красные огни.
Рыжий Лис тем временем не выходил из своего логова — он был слишком встревожен, чтобы думать сегодня об охоте. С лесным пожаром, возникшим в такую ужасающую сушь, лис еще никогда не сталкивался. Мало что мог подсказать ему и инстинкт, по крайней мере сейчас, когда беда еще только надвигалась. Й, несмотря на весь свой ум, лис растерялся. Ему оставалось теперь лишь ждать, как пойдут дальше события.
Ночью поднялся ветер, и сияние красного света на южном горизонте становилось все сильнее. Острые языки огня нет-нет да взлетали к небу. Скоро началась настоящая буря — яростный ветер гнал перед собой столбы дыма и пламени. Делая громадные прыжки, мимо Рыжего Лиса промчалась самка оленя с двумя оленятами — в глазах у них был страх и ужас. Но лис не трогался с места: он хотел хорошенько понять, что за опасность ему угрожает, и потом уже решить, куда от нее скрыться. Пока он раздумывал — конечно, он уже не лежал под своим можжевеловым кустом, а стоял у входа в нору, и к нему жалось, дрожа, все его семейство вместе
с лисицей,— пока он раздумывал, на лужайку перед норой выскочил дикобраз: неуклюжий этот зверь улепетывал с таким проворством, какого лис в нем никогда и не подозревал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53