Такой студеной зимы не помнили даже самые старые люди.
Не замерзла вода только у подножия Красных Утесов — здесь плавали мелкие льдинки, которые с неумолкаемым звоном бились о прибрежные скалы.
Но сородичи Манко в эту зиму не испытывали ни в чем недостатка, — у них было много еды и топлива, а меховые шкуры оберегали людей от холода. В землянке, где готовили на все стойбище еду, целыми днями пылал огонь, и оттуда непрерывно неслись громкие крики работавших женщин.
В эту зиму Манко, Линха, Игна и Керс впервые охотились на пушных зверей. Вдуласа с ними не было — слабосильный юноша жил с хранителем веры и учился у него колдовству. Манко и его сверстники бегали на лыжах по самым отдаленным местам охотничьих угодий стойбища. Зверей преследовал Айка — собак у сверстников Манко еще не было. Ночью все забирались в снежные ямы. Молодые охотники прижимались тесно друг к другу, и, несмотря на страшный мороз, им было тепло.
В эту зиму Манко испытал выменянную на побережье Горькой Воды ловушку. Ни один зверь в нее не попал. Манко смастерил сам несколько таких ловушек, но результат был тот же. Старые охотники над Манко смеялись, а Ахина упрекали за то, что он зря истратил красную краску. Имба же говорил старикам, что при обмене нужно было узнать, какие произносят заклинания, когда ставят ловушки, без этого — так утверждал хранитель веры — ни один зверь в ловушку не попадет.
2
Однажды, когда молодые охотники возвращались в стойбище, Айка обнаружил медвежью берлогу. Под вывернутым корневищем охотники увидели небольшое отверстие, обрамленное корочкой льда. Манко приблизился к берлоге, и сердце его забилось учащенно: вот теперь он сможет свести счеты с Укканом.
Но, для того чтобы убить Уккана, нужно было получить согласие стариков — считалось, что Уккан находится под покровительством Духа Леса. Оставив сверстников около берлоги, Манко один вернулся в стойбище.
Старики сказали, что мяса у людей достаточно, а охота на Уккана опасна. И еще: Дух Леса может рассердиться — ведь Уккан спит и никого не трогает, Ахин приказал молодым охотникам возвращаться в стойбище. Манко знал, что Род не может отказать ему в помощи. Он заявил, что обязан свести с Укканом счет за Вахрана Следопыта, так как Вахран Следопыт был его отцом. Старики не соглашались; они сказали, что разрешат убить Уккана в другой раз, а поднимать зверя с берлоги нельзя; рассердится Дух Леса.
Неожиданно на сторону Манко стал хранитель веры.
— Когда люди племени пришли на побережье Широкой Воды, — сказал Имба, — Дух Леса спросил, не собираются ли люди убивать Укканов. Люди ответили, что на Укканов не охотятся. Люди боялись, что, скажи иначе, Дух Леса прогонит сразу же с побережья Широкой Воды. Тогда Дух Леса позволил людям охотиться в этих местах. Но Дух Леса знал, что людям верить нельзя, Дух Леса предупредил, что если люди убьют Уккана, то должны голову и обглоданные кости снести на то место, где Уккан будет убит. Тогда душа Уккана найдет себе новое тело и снова будет жить в лесу.
Поэтому, заключил Имба, молодым охотникам можно разрешить охоту на Уккана, а в стойбище после этого устроить «медвежью трапезу»— так назывался обычай поедания всеми сородичами медвежьего мяса. Но необходимо, чтобы Уккан был убит рогатиной, которую хранитель веры получит в эту ночь от духов-покровителей и передаст молодым охотникам.
Ночью Манко долго не мог заснуть: он все время представлял себе, как будет биться с Укканом. Ближе к рассвету к нему в землянку вполз Вдулас.
— Почему пришел Вдулас? — спросил проснувшийся Манко.
— Имба хочет колдовать один, — ответил ученик хранителя веры.
— Что будет делать Имба?
— Не знаю, Имба выгнал Вдуласа.
— Вдулас говорит неправду; когда Имба его выгоняет, Вдулас подглядывает в дырку с задней стороны землянки.
— Имба ушел в святилище; Вдулас еще не может туда ходить.
— А зачем Имба пошел в святилище?
— Там духи дадут Имбе рогатину.
Манко вскочил на ноги.
— Что задумал Манко? — испуганно воскликнул Вдулас.
— Манко хочет знать, что будет делать Имба.
Вдулас испугался еще больше.
— Духи могут Манко за это наказать… — зашептал он.
Вдулас любил Манко, но боялся Имбы.
Манко не слушал Вдуласа, он считал, что если по следам Имбы дойти до святилища, то об этом никто не узнает и он сможет увидеть священный камень.
Надев на себя меховую одежду, Манко вылез из землянки; Вдулас последовал за ним.
На небе светила полная луна. Было видно, что через все стойбище по свежевыпавшему снегу вел только один след — это прошел хранитель веры.
Манко, а за ним дрожащий Вдулас двинулись по следу. Во всех землянках люди спали. Зарывшиеся в снег собаки поднимали головы и, чуя своих, не лаяли. Манко и Вдулас точно ступали по следу Имбы, и можно было подумать, что здесь прошел один человек.
Дойдя до запретной черты, оба остановились. Впереди послышались торопливые шаги: это возвращался Имба. Отпрыгнув в сторону, Манко и Вдулас затаились в глубоком снегу.
Пройдя запретную черту, хранитель веры остановился; на плече он нес рогатину. Не обнаружив ничего подозрительного, Имба пошел по направлению к стойбищу.
Манко заколебался; он мог бы проникнуть по следам Имбы в святилище, и никто бы об этом не узнал. Но с ним был Вдулас, который мог проговориться. Кроме того, Манко хотел узнать, что будет делать Имба с рогатиной. И он направился за хранителем веры.
Вдулас привел Манко к задней стороне землянки, где было отверстие, через которое он подглядывал за Имбой.
Манко увидел, что Имба сидит у очага; принесенная рогатина лежала у него на коленях. Склонившись к огню, Имба заостренным куском кремня что-то вырезал на рогатине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53