Потом слегка толкнул меня в спину, отчего я упала между его широко раздвинутыми ногами и мои губы оказались над его инструментом. Мигом поняв намерения Джима я не ожидая его наставлений, схватила инструмент руками и открыв рот забрала сколько могла. Джим взял за мои набухшие соски и языком проник, раздвинув мои пухлые губки в горячее углубление . Началось невероятное, я никогда не могла представить,что этот урок принесет столько блаженства. Полнота ощущений от прикосновений к глазку языка и губ Джима настолько сильна, что я даже не заметила как обезсилила во время этого урока. Он почувствовал это и продолжал свои ласки. Желая повторения я не выпускала его инструмент изо рта и он постепенно начал утолщаться, а вскоре вновь стал способен к работе. Крепко сжав и не переставая работать языком, я начала быстрыми движениями рук двигать кожицу на инструменте вверх и вниз, а в ответ язык Джима и его губы удвоили ласку рубинового глазка и язык глубоко проник в углубление, доставляя мне наслаждение. От нетерпения я быстрыми движениями помогала ему. Мое нежное розовое тело касалось не толь ко губ и языка Джима, а всего лица, от обильной влаги оно вскоре стало мокрым. С каждым мгновением приближалось желаемое чувство безсилия, а затем Джим в полном изнеможении кончил свой неистовый урок. В эту ночь у нас уже не было желания продолжать уроки, так как мы устали, особенно я. Я не могла даже пошевелить ногой, все было как ватное.
Много дней мы с Джимом продолжали повторять пройденное, закрепляя по несколько раз. Много говорили с Джимом и главным его решением было не возвращать меня в конвент. Он обещал устроить меня в одну из школ для девочек, с тем, чтобы я жила в его городском доме. Это меня очень обрадовало, так как я прывыкла к занятиям с Джимом и мне очень не хотелось прекращать их по окончанию каникул. За два дня до моего отъезда в город, случилось неожиданное - приехал из монастыря брат Петр. Они с Джимом о чем-то беседовали около часа в кабинете, затем Джим поднялся в мою комнату, лицо его было нахмуренным. Тяжело вздохнув, он сказал:
- Анни, брат Петр мне все рассказал и хуже всего то, что ему известно о наших занятиях. Он угрожал мне скандалом, он требует моего согласия повторить с тобой несколько уроков. Выхода нет, придется согласиться, приготовся, я сейчас приду с ним.
-А как же ты, Джим ? - в смятении воскликнула я.
-Не знаю, посмотрим, сейчас не время об этом думать.
Не смея ослушаться и боясь потерять расположение Джима, я разделась, накинув халат, села в кресло. Невольно вспомнив о прошлых уроках Петра я вынуждена была признаться себе, что я ничего не имею против пары уроков с Петром, но меня очень беспокоило и смущало, что об этом будет знать Джим. Еще я недоумевала, почему Петр сам не сказал мне о своем желании, а обратился к дяде. Так ничего и не поняв, я с нетерпением стала ждать их прихода. Вскоре раздался стук и в комнату вошел Петр с Джимом.
-Здравствуй, Анни, дядя Джим сказал, что ты согласна - весело сказал он улыбаясь. Не зная, что ответить, я робко взглянула на Джима, он утвердительно кивнул головой.
-Да, конечно,- все больше смущаясь, сказала я.
-Тогда не будем терять времени, раздевайся и иди ко мне,- сказал Петр. Джим был рядом с ним. Не зная, что делать, я сначала посмотрела на Джима и прошептала:
- Разве ты не уйдешь, Джим ?
-Нет, я буду с вами выполнять желания Петра, - сказал он, и отошел к окну, оказавшись за моей спиной. Немного поколебавшись и покраснев, я сняла халат и аодошла к Петру. Он обнял меня, крепко прижав к себе, потом присел и стал нежно целовать мой рубиновый глазок, поднялся и стал целовать грудь, шею а рукой ласкать мой глазок. Прижавшись к нему плотнее, я почувствовала сквозь сутану его твердый инструмент, готовый к работе, вспомнила как он глубоко вонзился в меня. Забыв обо всем, о ДЖиме, я с жаром ответила на его ласку. Все так же прижимая меня к себе, Петр стал отступать к кровати. Подойдя к ней, он лег поперек кровати, распахнув сутану, оставил ноги на полу, широко раздвинув их, а мне велел стать между ними и повернуться к нему спиной. Взявшись обеими руками за мои бедра, он пригнул меня вниз. Нагнув голову я увмдела его инструмент, торчащий против моего углубления, из которого нежный зрачок манил к себе. Петр не шевелился, а набузший с огромной блестящей головкой инструмент непрерывно вздрагивал. Терпение иссякло и я раздвинув пухлые губки, резко опустилась на ноги Петра, с удовольствием почувствовала, как инструмент плотно вошел в углубление. Не имея во что упереться руками, я широко раздвинула ноги Петра и начала делать бедрами кругообразные движения, но заметив рядом стоящий столик, я оперлась на него и с блаженством начала шевелится на инструменте, Незаметно посмотрела на Джима, взгляд его был устремлен на мое нежное тело. Вдруг он сделал стремительное движение вперед, молниеносно расстегнул брюки, освободил вздыбившийся инструмент, схватил мою голову руками, прижал своим инструментом к моему лицу. Угадав его желание и чувствуя себя виноватой перед ним, и желая угодить ему поймала его головку губами и принялась ласкать ее языком. Но я не забывала об инструменте Петра, находившимся глубоко во мне, не на мгновение не прекращая движений.
-Ты просто умница, Анни,- услышала я голос Петра. Держа одной рукой меня за бедра, как бы направляя мои движения, он другой рукой сжимал внизу мои губки, чтобы плотнее обхватить инструмент. Я почувствовала как пухлые губки трутся об инструмент Петра. Джим, держа меня за голову, двигал свой инструмент у меня во рту. От двойного удовольствия мое неописуемое блаженство было коротким, и блаженно простонав, я обезсилила, но желание мое не утихло и я продолжала жадно принимать ласки моих учителей, отвечая им всем своим неукротимым желанием и страстью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9