– Эта лестница выдержит наш вес и без ковров, которые обойдутся мне в двести фунтов золотом.
И Мэри Элизабет всегда отвечала ему мягко, но в то же время с уже привычной для него решительностью:
– Но, Гарри, ты же не хочешь, чтобы мы выглядели хуже Биндлоссов? Все знают, что майор Роберт и вполовину не так богат, как ты.
Ковры были куплены.
Конечно, дом, как и все новые дома, оказался кое-где неудобным, а где-то неправильно спланированным, но Морган считал, что он вполне сгодится, особенно в сравнении с тесными конурками в каменном доме леди Анны на мысе в Порт-Ройяле.
И увы! Не успела еще молодая семья прочно обосноваться в поместье Данке – Лиззи назвала так свою усадьбу от немецкого слова «данке» – «спасибо», – как почтенная старая леди объявила о своем намерении нанести им продолжительный визит. Моргана это известие сильно обеспокоило, потому что вдова сэра Эдварда, освободившись от деспотизма своего мужа, теперь громко заявляла о своем мнении и отстаивала свои права.
– Боже Всевышний! – бурчал Гарри. – Похоже, мы даже недельку не сможем спокойно пожить в нашем доме!
Лиззи подбежала и крепко поцеловала его в лоб.
– Конечно, это немного не вовремя, и мне хотелось бы вначале тут как следует устроиться, но маме надо сменить обстановку. Кроме того, дорогой, вспомни, сколько мы жили у нее, пока этот дом строился?
В результате жарким осенним днем 1667 года Морган находился в на редкость отвратительном настроении. Его плохое настроение частью было обусловлено тем, что сэр Томас Модифорд не хотел, или ему недоставало храбрости, рискнуть выдать комиссию на военные действия против испанцев большому количеству пиратских судов. В результате капитаны по одному, а то и двое-трое сразу, поднимали якоря и ложились на курс к Кайоне, где проныра и хитрец Бертран д'Ожерон, нынешний губернатор Тортуги, с огромной радостью раздавал направо и налево каперские лицензии, амуницию и припасы.
Моргану было совершенно очевидно, что Модифорду еще придется иметь дело с береговым братством, и скоро. Ходили упорные и достоверные слухи, что большие силы испанцев концентрируются на Кубе и Эспаньоле. К этому добавлялся еще и тот несомненный факт, что адмиралу Мэнсфилду не удалось убедить большинство братьев, что британские лицензии предпочтительнее французских.
Но действительно огорчало Моргана то, что его собственная тщательно подобранная и обученная команда уже потратилась до последнего пенни и громко требовала новых действий; многие уже угрожали подписать договоры с другими капитанами. Чума возьми все это! Сегодня вечером после ужина он вынудит сэра Томаса пойти на серьезный разговор, ведь и его собственная заветная шкатулка тоже почти пуста.
Как трудно было отказаться от возможности купить по приемлемой цене великолепные земли с лесами и лугами. Только полный идиот не понял бы, что спустя пять лет такое приобретение удвоится, если не утроится в цене.
Мэри Элизабет быстро обнаружила его страсть к земле и играла на ней. Она постоянно и так осторожно намекала ему, что здесь или там продается кусочек пастбищной земли и стоит всего копейки.
Откуда она узнавала об этом? Жена скромно, невинно улыбалась.
– Разве мой брат Чарльз не служит доверенным секретарем его превосходительства? Конечно, если он намекает, что в продажу поступают какие-то королевские земли, то я не дурочка, чтобы не понять этого.
Итак, к концу первых четырех месяцев семейной жизни вице-адмирал Морган оказался владельцем прекрасного поместья размером почти пять сотен акров, двадцати двух негров-рабов, четырех семей наемных работников – квакеров из Англии – и пяти искателей приключений, которые только что прибыли из колонии его величества в Массачусетской бухте. Последние оказались сообразительными и трудолюбивыми, но слишком уж набожными; в трезвом виде они заботились только о загробной жизни и спасении своих душ.
«Может, сегодня мне удастся убедить сэра Томаса», – думал Морган. Он лениво зашел в дом, где его молодая жена расхаживала в одной хлопковой рубашке, которую на Ямайке носили большинство европейских женщин вместо корсета и многочисленных нижних юбок.
Она улыбнулась ему, словно прохладный ветерок.
– Я так рада, что ты пришел, Гарри. Сколько народу будет у нас к ужину?
– Боже Всевышний! – простонал он, стягивая насквозь промокшую рубашку. – Я что, должен помнить о таких пустяках?
– Сегодня утром ты ушел и ничего мне не сказал, – напомнила ему она. – Кого, кроме сэра Томаса и леди Модифорд, Чарльза и его жены, ты пригласил? Этого назойливого старого мерзавца Мэнсфилда? Гарри, если он еще раз плюнет на мой пол, я… я взорвусь как настоящая бомба!
– Мэнсфилд уехал, – коротко ответил Морган, – поэтому нечего кипятиться. Генри Кот…
– Не могу понять, что ты находишь в этой хитрой жабе. Я ему не доверяю…
– Никто тебя и не просит, Лиззи. Но он умен, полезен и долго был у меня на службе.
Лиззи подергала свои серьги.
– А ты… ты пригласил доктора? Я забыла, как его зовут.
– А, ты имеешь в виду Армитеджа, парня из Виргинии? Да, я его пригласил.
– А скажи, – спокойно расчесывая длинные, роскошные волосы, Лиззи продолжала расспрашивать, – что твои друзья-французы?
– Да, я позвал капитана Трибитора и Гасконца. Это веселый парень, он расскажет тебе много интересного о своих плаваниях.
– Гасконец? – Мэри Элизабет нахмурилась. – Разве он не сражался на стороне этого ужасного Жан-Давида Hay при Маракайбо?
– Оллонэ дррого бы дал за него, – заметил Морган и со вздохом облегчения скинул штаны, – Запомни, ты должна быть вежливой с этими французами, они пользуются авторитетом, и, ты понимаешь, мне нужна их поддержка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170