— Да, я знаю. Мне и самому трудно было поверить в это, но из замка Вортигена нарочно прискакал один из моих шпионов. Он едва дышал, он мчался день и ночь, чтобы предупредить меня. И он утверждает, что тиран заключил договор с самим дьяволом. Сатана вселился в его старое тело, вернув ему силу и бешеную энергию молодости, да еще и даровал Вортигену какой-то особый меч, лучше которого нет в мире.Аврелий придвинулся поближе.— Да почему твой человек решил, что это был Вортиген?— Потому что на нем была золотая маска, которую он не снимает вот уже десять с лишним лет, и у него были длинные белые волосы, спадавшие на плечи… но голос у него был как у молодого человека.— Ты что-то сказал о мече… — продолжил Аврелий.— Да, верно. Мой человек хорошо рассмотрел этот меч. У него лезвие острое, как бритва, он сверкает, как стекло, и у него золотая рукоятка в виде орлиной головы…Аврелий побледнел.— Всемогущие боги! — воскликнул он. — Это не Вортиген, это Вульфила! И он ищет нас!Все разом испуганно вскрикнули.— Ну, кто бы это ни был, — возразил Кустенин, — вам надо отсюда убираться. Ему понадобится никак не больше двух дней, чтобы добраться сюда. Послушайте, что я вам скажу. Завтра утром, на рассвете, я намерен отправить свою семью в безопасное место, на лодке… она увезет их в Ирландию. Там найдется место еще для двух или трех человек. Думаю, это будут Мирдин и мальчик, и еще вот эта девушка, я полагаю… Но это, к сожалению, все, что я могу для вас сделать.Аврелий глубоко вздохнул, и его сверкающий взгляд остановился на Амброзине.— Наверное, твой друг прав, — сказал легионер. — Это было бы самым мудрым решением. Мы не можем убегать от него вечно. Мы и так забрались уже на самый край света. Так что у нас не остается выбора. Придется нам разделиться. Если мы останемся здесь все вместе, это только привлечет к нам всех наших врагов. Ты должен уехать, Амброзин, уехать с мальчиком, и Ливия тоже… я прошу вас об этом. Спасайтесь. Ничто больше не защитит Ромула.Ромул посмотрел на Аврелия так, словно не верил собственным ушам; глаза мальчика наполнились слезами. Но тут возмутился Амброзин:— Нет! — воскликнул он. — Наше дело не может кончиться вот таким образом! Пророчество говорит чистую правду, я в этом абсолютно уверен! Мы должны остаться здесь, любой ценой!Ливия переглянулась с Аврелием, потом повернулась к старому наставнику.— Ты должен посмотреть в лицо фактам, — сказала девушка. — Ты должен осознать печальную реальность, перед которой мы очутились. Если мы останемся здесь, мы все погибнем, и он погибнет вместе с нами. — Потом Ливия обернулась к остальным — Ты, Ватрен, что думаешь обо всем этом?— Думаю, ты права. И нет смысла сопротивляться очевидному. Надо просто отправить мальчика и его воспитателя в безопасное место. А мы сумеем постоять за себя.— Оросий? Деметр?Оба молча кивнули.— Батиат?Огромный эфиоп как-то растерянно огляделся по сторонам, как будто не в силах поверить, что их страшное и прекрасное приключение подходит к концу, что эта большая семья — единственная семья, какая только у него была в жизни, — вот-вот развалится. Он опустил голову, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, и остальные восприняли его жест как знак одобрения.— Ну что ж, тогда, можно считать, все решено, — сделала вывод Ливия. — А теперь давайте постараемся отдохнуть. Каждому из нас завтра утром предстоит отправиться в трудный путь, независимо от того, какое направление мы выберем.Кустенин встал, чтобы отправиться домой.— Помните, — сказал он. — На старом римском причале, на рассвете. Надеюсь, отдых поможет вам принять правильное решение.Он взял лошадь за уздечку.— Подожди, — остановил его Аврелий.Он поднялся на стену и снял знамя. Тщательно свернув штандарт, он протянул его Кустенину.— Сохрани это, его нельзя оставлять на поругание.Кустенин взял знамя, вскочил в седло и помчался к городу. Амброзин печально наблюдал за церемонией, потом положил руку на плечо Ромула и привлек мальчика к себе, словно желая защитить его от холода, поднимавшегося из глубины сердца.Аврелий ушел в сторону, борясь с переполнившими его чувствами, и Ливия пошла следом за ним. Она нашла легионера в тени под лестницей, ведшей на сторожевую галерею стены, и горячо поцеловала в губы.— Бессмысленно бороться с неизбежным; судьба сама все решила за нас, она не позволяет нам выйти за определенные границы… Давай вернемся в Италию; мы найдем корабль, который довезет нас до Средиземноморья. Мы можем поехать в Венецию…Аврелий поверх головы девушки посмотрел на Ромула и закусил губы. Ромул сидел рядом с Амброзином, и старик крепко обнимал мальчика, укрыв своим плащом.— Может быть, мы еще встретимся с ними… кто знает? — сказала Ливия, отвечая на собственные мысли. — Sed primum vivere; жизнь решат сама. Ты согласен? — И Ливия крепко обняла Аврелия.Аврелий отшатнулся.— Ты ведь сама не веришь тому, что говоришь, а? Разве ты не понимаешь, что я люблю этого мальчика, словно родного сына, которого у меня никогда не было? Разве ты не понимаешь, что для меня вернуться в твою лагуну — все равно, что погрузиться в море пламени? Пламени угасшей памяти, пламени стыда… Оставь меня одного, прошу! Просто оставь меня одного.Ливия, всхлипнув, ушла и спряталась где-то в крепости.Аврелий снова поднялся на бастион и встал возле одной из сторожевых башен, прислонившись к ней спиной. Ночь стояла тихая и ясная, по-весеннему теплая, но сердце Аврелия сжимал холод отчаяния. Ему хотелось вовсе не существовать на этом свете, никогда не рождаться. Долго-долго стоял легионер на бастионе, погруженный в свои мысли, — уже и луна поднялась над склонами горы Бадон, посеребрив долину… Вдруг кто-то прикоснулся к руке Аврелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150