Проснулись друзья на рассвете. Выпив теплого молока, принесенного женой Вильнера, они собрались в путь. Они купили мула для Амброзина и семь лошадей, причем одну выбрали поменьше ростом, а одну — наоборот, самую большую: это был здоровенный жеребец из Аморики, которого использовали для того, чтобы крыть местных кобыл. Когда Батиат взгромоздился на его спину, он стал похож на статую всадника, одну из тех, что некогда украшали форумы и аркады столицы мира.Вильнер пересчитал деньги; Ливия отдала ему все, что у нее оставалось. Довольный тем, что с утра пораньше совершил удачную сделку, Вильнер долго стоял на пороге своего дома, маша рукой и желая товарищам счастливого пути. А они, вооруженные до зубов, в прозрачном утреннем свете выглядели совершенно как легендарные воины древности. А бледный юнец, скакавший впереди на пони, почему-то показался Вильнеру их предводителем… а девушка напоминала лесную дриаду. Какие подвиги предстояло совершить этой крошечной армии? Вильнер даже не знал имен этих людей, — и все равно ему казалось, что они давно и хорошо знакомы ему. Когда странники поднялись на вершину холма, Вильнер еще раз взмахнул рукой, и они обернулись и помахали в ответ, прощаясь, — и отправились дальше, уверенно и быстро, превратившись в темные силуэты на фоне жемчужного рассвета.
Эта земля, чреватая опасностями, не имела тайн от Амброзина, как будто он покинул ее пару дней назад, а не отсутствовал многие годы. Он знал язык, местность, привычки и обычаи местных жителей, он знал, как пройти через лес насквозь и не заблудиться, да еще и миновать при этом такие места, где могли скрываться в засаде разбойники. Он знал глубину рек и долготу дней и ночей. По цвету неба он мог предсказать, изменится ли погода к худшему, или завтра будет хороший день. Голоса птиц служили ему сигналами тревоги или спокойного пути, и даже узловатые стволы деревьев говорили с Амброзием на понятном ему языке. И рассказывали истории о долгих снежных зимах, или о щедрых веснах, или о бесконечных дождях, или о молниях, падающих с неба…Лишь однажды путникам пришлось столкнуться с угрозой: однажды вечером на них выскочили из засады разбойники. Однако, столкнувшись с Батиатом, восседавшим на своем гигантском жеребце, а заодно с Аврелием, Ватреном, стрелами Ливии, стремительностью Деметра и молчаливой силой Оросия, они быстро отступили. Ведь эти грабители привыкли действовать как мародеры, а не как солдаты.И вот, всего через две недели путешествия, маленький караван пересек уже почти треть острова; вечером товарищи разбили лагерь неподалеку от города под названием Карлеон.— Что за непонятное имя! — сказал Ромул, издали всматриваясь в город и пораженный смесью внушительной древней архитектуры и маленький жалких хижин.— Просто местные жители на свой лад переделали Castra Legionum, — пояснил Амброзин. — Этот легион с юга однажды стоял тут лагерем, и вон те строения — все, что осталось от возведенного в те дни амфитеатра.Аврелий и остальные тоже рассматривали город, и им казалось очень странным видеть знаки Рима, все еще впечатляющие, хотя и разрушенные, — посреди полного распада.Они ехали еще две недели, добравшись до возвышенности и края необъятных лесов. Однажды вечером, когда все сидели вокруг костра, Аврелий подумал, что пора бы уже и выяснить, в чем состоит конечная цель их движения, что ждет их на этом забытом богами краю мира.— Куда мы идем, магистр? — спросил он внезапно. — Тебе не кажется, что нам пора узнать об этом?— Да, Аврелий, ты прав. Мы идем в Карветию, в тот город, который я покинул много лет назад. Я обещал, что вернусь туда с армией императора, чтобы освободить нашу землю от северных варваров и от Вортигена. Он уже тогда был безжалостным тираном, и таковым он остается и теперь, хотя, как мы все слышали, постарел и ослаб. Но жажда власти — самое сильное из лекарств: она поддерживает жизнь даже в умирающих.Товарищи переглянулись, ошеломленные.— Ты обещал вернуться с армией, и ты ведешь туда нас? — спросил Ватрен, показывая на себя и своих друзей. — Да над нами просто обхохочутся! Я-то думал, мы направляемся в какое-то тихое местечко, где можно будет жить нормальной жизнью, в мире и покое. Я бы сказал, мы это заслужили.— По правде говоря, — заговорил Деметр, — я тоже ожидал чего-то в этом роде: что мы устроимся вдали от этого сумасшедшего мира, в глуши, и обзаведемся семьями, а мечами будем резать сыр или хлеб.— Да, и мне бы это пришлось по душе, — вставил Оросий. — Мы могли бы поселиться в маленькой деревушке, время от времени ходить друг к другу на обед, чтобы вспомнить все наши приключения и передряги, через которые прошли вместе. Разве это не замечательное будущее?Батиат кивнул, явно поддерживая идею.— Тут, конечно, никто никогда не видел чернокожих людей, но я думаю, они ко мне быстро привыкнут. Может, мне даже удастся найти девушку, которая не прочь будет поселиться со мной, а? Как вы думаете?Амброзин поднял руку, прекращая болтовню приятелей.— На севере все еще стоит легион в полном вооружении, и он ждет своего императора. Он известен как Легион Дракона, потому что эмблема этого отряда — серебряный дракон с пурпурным хвостом, который извивается на знамени, как живой, стоит подуть ветерку.— Ты сумасшедший, — перебил его Аврелий. — Единственным легионом, последним, был наш легион, а мы, как тебе хорошо известно, последние легионеры, оставшиеся в живых.— Нет, ты ошибаешься, — возразил Амброзин. — Тот легион существует, а создал его сам Герман. И в день своей смерти заставил мой народ пообещать, что легион будет всегда стоять в боевой готовности, готовый защитить и освободить страну, — и ждать моего возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150