Это было письмо от Рокамболя. прерваны двумя
Я очень
Возвратимся теперь обратно в Париж.
Через неделю после похорон управителя замка Оранжери, старика Антона, которого, как мы знаем, нашли мертвым в постели и смерть которого была приписана апоплексическому удару, маркиз Альберт-Фридерик-Оноре де Шамери возвратился в Париж в свой отель в улице Вернэль.
На другой день он проснулся очень рано и сидел у окна.
Кража портрета из замка Оранжери сильно беспокоила его.
Думы и размышления его были ударами в дверь его комнаты.
— Войдите, — крикнул он. Это был виконт д'Асмолль.
— Любезный Альберт! — сказал он, входя, рад, что ты уже встал.
— Это почему?
— Потому что нам необходимо сейчас же ехать в испанское посольство, где тебе придется подписать все бумаги, которые от тебя требовали, и тогда ты тотчас же будешь утвержден испанским подданным.
— Ты делаешь все очень скоро, любезный Фабьен, — ответил Рокамболь, ободряясь этим известием.
— Надо же похлопотать о твоем счастье. Мнимый маркиз пожал руку Фабьену и поспешно оделся.
— Ты знаешь, что мы уезжаем завтра вечером? — продолжал виконт.
— Да, — ответил Рокамболь, — но я уезжаю с небольшим беспокойством, несмотря на всю мою радость.
— Это почему?
— Да, кража моего портрета из замка Оранжери заставляет меня делать самые странные предположения.
— Действительно, — заметил Фабьен, — все собранные тобой сведения кажутся мне очень странными.
— Я боюсь только одного, чтобы какая-нибудь прежняя моя любовница не стала с помощью этого портрета расстраивать мой брак с Концепчьоной.
— Кто знает? Подобные твари способны ведь на всякую мерзость, — добавил Рокамболь.
— Ого, — проговорил Фабьен, — я тебе ручаюсь, мой друг, что сердце Концепчьоны запечатано и на нем написан твой адрес.
— Знаю хорошо это.
— И если бы ей доказали, что ты достоин каторги, то и тогда бы она любила тебя.
— Верно, — прошептал Рокамболь, едва удерживаясь от нервной дрожи.
Это все было ровно в девять часов.
Мнимый маркиз де Шамери и Фабьен д'Асмолль поехали в карете в испанское посольство.
Там их принял один из чиновников посольства и подал Рокамболю целую пачку бумаг, предложив ему подписать их.
В канцелярии в это время находился генерал С, которому маркиз поклонился.
Когда генерал С. узнал, что они едут на другой день в Кадикс, то он предложил Фабьену и мнимому маркизу де Шамери рекомендательное письмо к своему двоюродному брату, бывшему комендантом в Кадиксе.
— Я с радостью воспользуюсь вашим предложением, — заметил Рокамболь.
— А, кстати, — проговорил генерал С, — имя моего двоюродного брата Педро С. напоминает мне одно странное приключение, о котором я никогда бы не сказал вам ни слова, если бы вы не ехали в Кадикс.
— В чем дело?
— О, это целая история.
— В чем же она заключается?
— Вы долго служили в Индии?
— Да, даже очень долго.
— Не служил ли у вас там один французский матрос?
— Очень может быть, но я этого, право, не помню, — ответил Рокамболь, — у меня было так много под командою матросов… Для чего вы это, однако, спрашиваете?
— Я вам сейчас скажу… этот-то матрос отлично изучил все ваши привычки, ваш вкус и вообще все семейные дела.
— Что вы такое говорите? — заметил мнимый маркиз, вздрогнув всем телом.
— Его взяли на судне, торговавшем неграми, — сказал генерал.
— А, вот как!
— И приговорили к галерам.
— Потом?
— Потом… отгадайте-ка, что он осмеливается говорить в свое оправдание?
— Ну, право, не знаю, генерал.
— Он выдает себя за маркиза де Шамери, — докончил, смеясь, генерал.
Это ужасное и поражающее сообщение не произвело на Рокамболя того действия, какое можно было ожидать. Вместо того, чтобы побледнеть и обнаружить жестокий испуг, ученик сэра Вильямса сохранил гордое хладнокровие и ту ясность ума, которая уже не раз спасала весь клуб червонных валетов. Он понял, что настоящий маркиз жив, и у него достало силы улыбнуться и сказать:
— Ах вот что — это довольно сильно сказано.
— Я,согласен с вами, маркиз, но выслушайте же до конца всю историю.
— Рассказывайте, пожалуйста, тем более что она меня очень интересует.
— Этот плут дошел до того, что уверил совершенно моего кузена Педро С, что он действительно маркиз де Шамери.
— В самом деле?
— Педро писал тогда мне, поручая разыскать семейство де Шамери.
— Ну, и что же вы сделали, генерал?
— Я отвечал моему брату, что его маркиз де Шамери — наглый обманщик, так как настоящий маркиз еще недавно танцевал у меня на бале в Париже.
— Гм, это походит на волшебную сказку, — заметил Рокамболь.
— Так как вы едете в Кадикс, любезный маркиз, — продолжал генерал С, — то вы увидите там своего двойника.
— Мне, кстати, пришла странная мысль, — проговорил Рокамболь.
— Какая же?
— Дайте мне письмо к вашему родственнику коменданту, капитану Педро.
— Но ведь я уже предлагал вам это.
— Да, но рекомендуйте меня ему под другой фамилией.
— Для чего вам это нужно?
— Я проживу в Кадиксе несколько дней. Насмотрюсь вдоволь на человека, выдающего себя за меня, и заставлю его рассказать мне свою биографию.
— Отлично, — заметил генерал, — я пришлю к вам сегодня вечером письмо на имя капитана Педро С, в котором я буду отлично рекомендовать… кого прикажете?
— Графа Вячеслава Полацкого, польского дворянина, — ответил ему, улыбаясь, Рокамболь.
Генерал расхохотался и пожал ему руку.
Виконт д'Асмолль занимался все это время в другом углу и не слыхал разговора генерала С. со своим мнимым шурином. Окончив дела, он встал и, обратившись к Рокамболю, сказал:
— Пойдем теперь в полицию за паспортами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44