Горы надежно прикрывали долину от холодных ветров и мокрых малярийных туманов. Спокойная, чистая река тихо текла у стен крепости, между лужайками, покрытыми цветами необычайной красоты. Две небольшие деревни располагались в долине неподалеку от крепости Августа. В них жило родственное бецимисаркам племя самбаривов, вождь которого приходился дальним родственником королю Хиави.
На новом месте колонисты вздохнули свободно. Воздух долины был свеж, вода в реке чиста и холодна, земля щедра плодами. Колонисты назвали место своего нового обитания Долиной Волонтеров.
В Долине Волонтеров было множество птиц: жаворонки и куропатки, райские мухоловки — цикетрики, кардиналовые птички — фуди и множество других больших и маленьких птиц и пташек, звонким и веселым свистом, пением и криками которых была наполнена долина и окрестные леса. И еще здесь водились бабочки. Порой казалось, что цветы с полян вдруг поднялись в воздух и летят яркой, веселой стаей через реку в сторону гор… Особенно красивыми были огромные синие бабочки — лулу. Самбаривы считали их добрыми духами долины и никогда не причиняли бабочкам зла.
После мучительной осени, проведенной в Луисбурге, жизнь в Долине Волонтеров показалась колонистам земным раем. Они быстро окрепли. Казалось, что многим из них великий бог малагасов — Занахари — вдохнул новую душу. После победы над сафирубаями и сакалавами Беньовский решительно и энергично принялся за дело. При помощи почти всех племен северо-восточной части Мадагаскара он прокладывал дороги, рыл осушительные каналы, строил дома, мосты и плотины, мирил поссорившихся между собой вождей, решал старые споры и твердой рукой подавлял межплеменные усобицы.
Иван Устюжанинов после сражения с сафирубаями и сакалавами снова поселился в доме учителя. Однако жить вместе с Беньовским ему довелось недолго. Редко когда приходилось Ване проводить неделю-другую подряд в крепости Августа. Чаще всего он уезжал или уплывал то в один, то в другой район огромного острова. Теперь уже Ваня, как незадолго до того Говердэн, мог бы рассказать немало интересного о Мадагаскаре. Ваня побывал и в разных местах Великих болот, и в душной безводной саванне, и на Высоком плато, и в песчаных дюнах западного побережья. И всюду, куда бы Ваня ни приезжал, малагасы знали имя Мориса Августа и были наслышаны о его делах. И всюду они оказывали Ване гостеприимство и были по отношению к нему дружелюбны и благожелательны.
Прошло уже четыре с половиной года с того дня, как из Чекавинской бухты ушел к неведомым землям галиот «Святой Петр». За это время Ваня из подростка превратился в юношу. Он сильно вырос, раздался в плечах, а когда началось строительство Луисбурга, юношеский пушок на его щеках и подбородке стал превращаться в мягкую курчавистую бородку. Соленые ветры Индийского океана, горячее солнце южного полушария, большие тяжелые переходы по лесам и болотам Мадагаскара, работа с топором и лопатой в руках, охота на кабанов, рыбная ловля и морские странствия сделали его сильным и выносливым, неприхотливым в еде, упорным в достижении цели. Четырехлетние странствия научили его азам кораблевождения и астрономии; общение с Говердэном и хомбиасами Мадагаскара привело к первому знакомству с медициной; живя в Макао, Ваня научился понимать по-португальски, длительный переход на фрегате «Дофин» и полтора года жизни на Иль-де-Франсе усовершенствовали его знания во французском языке; знал он и малагасские языки. Жизнь на Мадагаскаре дала ему и массу полезных житейских сведений. Чулошников научил его премудрости двойной итальянской бухгалтерии, ознакомил с основами коммерции. Но особенно много получил Ваня от своих друзей — зана-малата. В деревне Джона Плантена, где половина жителей говорила на английском языке, ему иногда доводилось жить по нескольку месяцев, и все это время проходило так, как будто он находился не в туземной деревне, а в Школе практических навыков и полезных сведений. В деревне Джона Плантена жизненный опыт европейцев и малагасов причудливо сплетался в один клубок. Здесь Ваня научился по-настоящему управляться с парусами, затаив дыхание часами прятаться в засаде, выжидая зверя. Здесь он научился с одного выстрела срезать на лету птицу и на расстоянии в двадцать шагов попадать ножом в прикрепленный к дереву лоскут материи размером с ладонь.
Джон Плантен-младший научил Ваню многим приемам борьбы и драки. Приемам, которые сложились в некую систему еще тогда, когда его прадед, командор пиратской республики Джон Плантен Первый, собрал под своим знаменем убийц и бандитов со всего света. Джон Плантен-младший научил Ваню с одним только ножом драться с акулами и крокодилами, нырять на такую глубину, на какую отваживались опускаться лишь искатели жемчуга. Кроме того, живя в деревне зана-малата, Ваня как-то почти незаметно для себя научился говорить по-английски и вскоре сравнялся в знании Этого языка с Беньовским.
Но что, пожалуй, было самым важным и самым ценным из всего, чему научился Ваня в деревне зана-малата, — это твердое сознание того, что все люди, живущие на земле, на каких бы языках они ни говорили и какого бы цвета кожа у них ни была, равны между собою, и нет под солнцем такого народа, по отношению к которому можно было бы проявлять неуважение и высокомерие. И еще понял Ваня, что все люди земли одинаково любят и ненавидят: любят свободу и честность, доброту и радушие, ненавидят рабство и обман, Злобу и негостеприимство.
Многие товарищи Вани, оказавшиеся вместе с ним на Мадагаскаре и увидев и перечувствовав то же самое, стали такими же, как и он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147