Они взяли в жены дочерей андрианов — знатных мадагаскарских владетелей, — но не стали жить так, как жили малагасы, а постарались сохранить свой язык и обычаи. Они остались хорошими моряками и воинами, но нравы их смягчились, и теперь зана-малата уже не поднимают над общественными домами своих деревень черные флаги с белым черепом. Они известны как люди свободолюбивые, храбрые и честные. Может быть, нехорошо так расхваливать своих соплеменников, — добавил Плантен, — но после того, что я рассказал о их давних делах, было бы несправедливо не сказать и этого.
Рано утром путники двинулись дальше. Через несколько часов шлюпка вышла на траверс форта Дофина. Плантен остановил суденышко за невысокой скалой, которая прикрывала их от любопытных взоров обитателей городка. Экипаж пакетбота «Жанна д'Арк» сошел на берег примерно в трех милях от первого французского укрепления. Вместе с ними на берег сошел и Ваня, На прощание он долго тряс руки своим новым друзьям и крепко обнимал Сиави. Прощаясь, Сиави снял со своей шеи овальный коричневый камень, висевший на длинной серебряной цепочке — вакуке. Камень был гладко отполирован. В середине его красовалось искусно вырезанное изображение сокола.
— Эту птицу, — сказал Сиави, — мы называем вурумахери. Мой дед, мой отец и мой старший брат — потомственные короли бецимисарков — считают ее покровительницей нашего дома и защитницей нашего народа. Каждому мальчику, родившемуся в доме моего отца, главный умбиаса племени, который водит дружбу с добрыми духами, надевает такой амулет на шею, как только мальчик перестает питаться молоком матери. Этот камень — мой уди-цара — счастливый амулет. Он помог мне встретиться с тобой, спас меня от смерти в Иль-де-Франсе и не дал утонуть в море. Я дарю его тебе. И если когда-нибудь тебе или твоим друзьям понадобится помощь людей из племени бецимисарков, покажи им этот уди-цара, и они сделают для тебя все, что смогут.
Зана-малата, дружно работая веслами, быстро пошли вдоль берега. Джон Плантен, стоя на носу лодки, долго махал шляпой своим новым друзьям, которые медленно удалялись в глубь острова.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
рассказывающая о путешествиях Жака Говердэна, врача и собирателя сказок, а также об откровенной беседе, состоявшейся между двумя людьми однажды вечером
Среди солдат, матросов и купцов форта Дофин — людей в большинстве своем грубых, жестоких и жадных — один человек казался настоящей белой вороной. Он без зависти взирал на то, как его соплеменники набивали сундуки богатствами Мадагаскара, обманывая туземцев и друг друга, лишь только в воздухе запахнет наживой. Он посмеивался над самыми смелыми и энергичными обитателями форта Дофин, которые шли за добычей сквозь тропические леса и малярийные болота острова, отмечая свой путь пожарами, разбоем, грабежами и очень часто — собственными могилами.
Этот человек — невысокий и на первый взгляд хрупкий — поселился на берегу залива Толонгар вместе с первыми белыми колонистами. В форте Дофин он выполнял обязанности лекаря и, как шутили жители города, по справедливости считался лучшим целителем острова, потому что на Мадагаскаре, по мнению колонистов, кроме туземных колдунов — мпамозави, — не было ни одного врача. Лекаря звали Жак Говердэн, и это имя в туземных деревнях южного Мадагаскара знали лучше, чем имя французского короля. Говердэн часто уходил из города в глубину тропических лесов, но в отличие от своих Земляков и соседей он приносил домой не золото и не кораллы, а связки душистых целебных трав — фанафоди, семена не виданных никем дотоле растений, клыки и кости диковинных животных.
Еще до первой своей экспедиции Говердэн научился хорошо говорить на языке людей из племени махафали. Когда Говердэн впервые встретился с махафали, они были поражены тем, что белый человек знает их язык и говорит с ними так, будто родился на их острове. А после того как Говердэн дал туземцам несколько хороших врачебных советов, люди из племени махафали не без основания стали считать его своим другом. Нередко Говердэн помогал островитянам лечить больных соплеменников, внимательно приглядываясь к тому, как это делали туземные лекари к колдуны. Вскоре Говердэн узнал от туземцев много полезного. Если бы не общение с местными жителями, ему не хватило бы и целой жизни на то, чтобы распознать целебные свойства плодов и трав Мадагаскара. Белые колонисты сначала косо поглядывали на эти чудачества Говердэна. Однако вскоре поняли, что неожиданные отлучки местного лекаря идут всем им скорее на пользу, чем во вред. И успокоились. Говердэн продолжал бродить по острову, забираясь все дальше и дальше в леса Мадагаскара. Он дважды пересек безлюдное и пустынное Высокое плато — одно из самых причудливых мест на земле. Он прошел по его каменистым холмам и обрывистым скалам, он опускался в узкие, глубокие ущелья, по дну которых с ревом неслись зажатые камнями реки. Он видел огромные камни, брошенные на поверхность плато, полопавшегося от жары, видел гигантские воронки потухших вулканов, превратившиеся в озера, вода в которых кипела от множества крокодилов. И все это — Звенящая тишина пустыни, чахлые колючие кустарники, вцепившиеся в растрескавшуюся красную землю, похожую на обожженный кирпич, первозданный хаос из камней и песка — напоминало Говердэну землю в первые дни ее творения.
Лишь изредка встречал он на Высоком плато зеленые квадратики рисовых полей и красные хижины немногочисленных обитателей этого пустынного района. В первый раз Говердэн пересек плато в его южной части. Тогда он пользовался гостеприимством народа бецилео, который славился любовью к земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147