Луарсаба искренне обрадовал приезд имеретинского царя Георгия Третьего. Вот рядом с ним, на белом коне, царица Тамара и наследник Александр. Плывет голубое знамя Имерети: олень с большими рогами и серебряным крестом на лбу притаился в шелковых складках под золотой короной.Только въезд царевичей Баграта и Симона вызвал общее недоумение. Царские одежды, золотые пояса династии с прямыми мечами времени Давида Строителя, развевающиеся перья на пышных тюрбанах, разукрашенные серебром и сафьяном кони, свита и личная охрана из рослых мсахури в боевом вооружении подчеркивали: въезд Баграта в Метехский замок равен въезду царей.Особенно поразило всех знамя, высоко поднятое великаном-знаменосцем: два вздыбленных льва на зеленом бархате поддерживают знак Багратидов; под короной хитон Христа, арфа Давида, рога, меч и скипетр. Это знамя выносилось в особо важных случаях: или когда вторгнувшийся враг вынуждал Багратидов всех грузинских царств объединить войска под родовым знаменем, или когда четыре картлийских сардарства-воеводства – Сабаратиано, Сацициано, Самухрано и Саарагво – давали клятву верности наследнику Багратиду, взошедшему на престол Картли.Луарсаб полуобернулся к Баака и едва слышно спросил:– Не знаешь ли, мой Баака, на какой престол собирается сесть Баграт?– Шут собирался тихо прокрасться к чужой жене, а бубенцы на колпаке только рассмешили разбуженного мужа, – сквозь зубы процедил Баака.Теймураз, царь Кахети, приехал еще утром. Спрыгнув легко с коня, Теймураз заметил в узком окне мелькнувшее девичье лицо. Царевна Натиа, прозванная за пышность хлопком, окруженная подругами, смотрела на блестящий съезд гостей. Она, как невеста, до вечернего пира должна была томиться с подругами в закрытой комнате.Сейчас Натиа любовалась, как в почетном кольце копейщиков переливается светло-красный шелк – знамя Кахетинского царства: под короной – крылатый светло-зеленый конь держит двухконцовый стяг, увенчанный крестом.Гостеприимец и удельные царевичи Вахтанг и Кайхосро встречали гостей и учтиво помогали стройным ножкам княгинь и княжон становиться на узорчатые ковры, разостланные на каменных плитах двора.Баака, придерживая шашку, осторожно выбрался из толпы придворных и прошел в боковую башню караула.Через час в Твалади и в Кахети поскакали гонцы с посланием от Баака. А на пятый день свадебного пира в Метехи въехали царские азнауры – Асламаз с отборной сотней тваладцев на белых конях и Гуния с отборной сотней на черных конях.И еще через день из Кахети галопом въехали в Метехский замок девять братьев Баака Херхеулидзе. Старшему из них было не более тридцати, а младшему около семнадцати. Братья отличались одинаковыми белыми чохами, одинаково кверху торчали задорные усики, и даже цвет кисточек на цаги был одинаков. Братья славились буйной веселостью, безудержной храбростью и меткостью ударов своих шашек.Не успели они еще как следует обнять Баака, как тотчас их зачислили в личную охрану царя.Луарсаб добродушно пошутил над осторожностью Баака и подарил ему драгоценный ятаган, а девяти братьям – шашки из дамасской стали. Тэкле поцеловала Баака и надела на него талисман: агат в золотой оправе, дарующий силу предвидения.Зная, как много надежд возлагает Луарсаб на этот съезд, Тэкле решила помочь ему в приеме знатных гостей и выйти из затворничества.Прислужницы Тэкле радостно открыли большие, окованные железом сундуки, пять лет не открывавшиеся, и разложили на тахте царский наряд.На Тэкле засверкало белое атласное платье и темно-малиновая мантия с вышитыми жемчугом белыми лилиями. Под казакином на малиновой вставке замерцали изумрудные звездочки. Узкие ленты на бортах казакина, украшенные узорами из крупных изумрудов, замыкались на талии круглой драгоценной пряжкой.Широкие шелковые концы пояса с бахромой, затканного розовыми птицами, ниспадали на платье. Черные длинные косы с вплетенными жемчугами и нежный отсвет щек Тэкле оттенялись белоснежной фатой – лечаки, ниспадающей на тонкие плечи и пышную мантию.Султан на короне и жемчужные подвески подчеркивали необычайную красоту Тэкле, и она, словно ожившая фреска, смотрела из драгоценной рамы большими печальными глазами и, как видение, тревожила и восхищала всех.Царица Тамара, славившаяся большим умом и изящным вкусом, увидя Тэкле, изумленно вскрикнула:– Ты ли это, царица Тэкле, или я вижу сон? Может, царица ангелов слетела с неба вознаградить нас за земные страдания лучезарным видением рая?И Тамара обняла смущенную и взволнованную Тэкле. Гульшари, пользуясь уединенностью Тэкле, до съезда царила на всех приемах. Отодвинутая в тень красотой и нарядом Тэкле, Гульшари сразу возненавидела Тамару, а ненависть к Тэкле вспыхнула в ней с еще большей силой.Видя, как Тэкле обаянием и умом расположила царей к военному союзу, Шадиман приказал князю Баака оберегать царицу от всех случайностей.Озадаченный Баака поведал об этом царю, и тронутый Луарсаб стал еще доверчивей прислушиваться к советам Шадимана.К вечеру, после большого приема в тронном зале и торжественной трапезы, когда женщины отдыхали за приятной беседой в покоях Тэкле, а мужчины возлежали на мутаках, куря кальян и предаваясь кейфу, от Эристави Арагвских прибыл гонец с подчеркнуто скудным подарком невесте. Написанное без обычных учтивостей послание извещало Луарсаба, что князья Эристави Арагвские не могут прибыть на свадебный пир. Хотели прибыть, говорилось в послании, но приготовления к походу на непокорных мтиульцев отнимают у князей все время.Оскорбленные отказом Тэкле повидать воспитавшую ее Русудан и угождая шаху, Эристави решились на открытый разрыв с Метехи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169